С феечкой они были феерические!

Моя скромная переводчица оказалась не просто зажатой хорошенькой девушкой. Она была настоящей шкатулкой с сюрпризами!

В публичном доме я чуть не кончил только от одного Жениного взгляда на парочку. Такого удивленного, жадного и невинного одновременно. Думал, еще минута, и прогоню всех к чертям собачьим. Устрою собственное шоу! Только для себя и своей феечки.

В машине готов был расцеловать ее за то, что сбежала. На широкой кровати отеля нам точно было бы лучше.

Но это ее возмущение в номере!

Эта убийственно сексуальная злость!

В жизни такого не видел.

Ждал, когда ударит по роже, выкричится до хрипоты, и можно будет спускать пар во всех плоскостях. Щеки так и чесались, ожидая встречи с узкой ладонью.

Но феечка оказалась нереальной даже в своей ярости.

Я ушам не мог поверить, когда она начала винить себя из-за похода в бордель.

Мозг стопорило от ее просьб уйти и благодарности за доставку.

Правильная до зубного скрежета. Так и хотелось зарыться пальцами в ее волосы. Нащупать там нимб. А потом спуститься ниже и погладить крылья.

Я бы Женю всю пощупал и погладил. Сладкую, нежную, с яркой россыпью веснушек, как у девочки.

В паху уже привычно распирало от приятной боли. Никакие ледяные компрессы не лечили от стойки на мою феечку.

Но вместо поиска святости в одной отдельно взятой бабе пришлось успокаивать это чудо и просить прощения.

Хотелось бы — как планировал. Долго и в кроватке.

Но вышло — как нужно.

***

Несмотря на уроки языковедения, которые так и не закончились углубленным изучением материала под одеялом... несмотря на одеревенелость в штанах, спал я как убитый.

Возможно, это уже была какая-то хроническая форма кислородного голодания.

Возможно, хватило одного оргазма на двоих.

С таким феноменом в своей практике я еще не сталкивался. Обычно до состояния сонной сытости приходилось пахать в поте лица по три-четыре подхода.

Но феечка дрожала на языке абсолютно нереально!

Яйца выкручивало от ее стонов. Нутро сжималось от того, как она всхлипывала, выгибалась вся и цеплялась за мои волосы... робко, самыми кончиками пальцев, будто не верила, что можно, или не знала, как нужно.

После того как я вышел из номера, думал даже взять стул и устроиться на ночь под дверью. Охранять это счастье. Чтобы никто не посмел позариться или по ошибке сунуться туда, куда не следовало.

Лучше было только прямо у феечки заночевать. На диванчике, на коврике — неважно. Но не вышло бы у нас тогда поспать. Ни часа, ни двух. Полежать я бы ей тоже не дал.

А смотреть утром, как Женя собирает чемоданы и, ведомая необъяснимой бабской логикой, машет мне рукой... совсем не хотелось.

Поэтому я ждал.

Ночью дрых без задних ног. Утром сдержался и не прибил никого из гамбургских юристов, которые плели всякую чушь и пытались впарить мне совершенно кабальное соглашение. Взглядом для успокоения нервов потрахивал свою румяную переводчицу. А после второго тура наших бестолковых переговоров созрел на экскурсию по городу.

Нормальную!

Без сусанинских приемов, как прошлым вечером!

И с цветами.

Икебану заказал прямо в номер, чтобы не тратить время на всякие цветочные лавки. С той же целью оставил дверь открытой и ушел мылить стратегические места.

По плану после душа на столе меня должен был ожидать пахучий веник, возле крыльца отеля — машина с водителем. И нужно было бы лишь выкурить феечку.

Казалось, отлично все продумано.

Ради того, чтобы красавица моя дозрела, я даже готов был оставить ее на голодном пайке и в эту ночь.

Лишь немного подразнить. Потискать до сладких стонов, чтобы сны снились правильные, а утром она пришла бы ко мне сама. Побежденная, влажная и готовая.