>Петров. Ну да, не мистером. Они называют меня Тони или просто братом.

>Нина. Как это братом? Здравствуй, браток, что ли?

>Курочкин. В этом нет ничего удивительного.

>Петров. Видите ли, я врач по образованию, а по роду деятельности я брат.

>Надя. Кому вы брат?

>Петров. Я никому не брат. Я работаю братом. Я медицинская сестра мужского пола. Медицинский брат.

>Надя. Вы же кончали медицинский институт?

>Петров. Кончал.

>Надя. У вас диплом врача?

>Петров. Диплом врача и даже с отличием.

>Надя. Почему же вы сестра? Простите, брат?

>Петров. Потому что наши дипломы там недействительны. Они только дают нам право работать в лечебных учреждениях. Вот я и работаю медицинским братом в пансионате для детей-инвалидов.

>Курочкин. Следовало бы указать это в анкете.

>Петров. В вашей анкете нет такой графы. Там есть графа «Ваша профессия». А по профессии я врач. (Сестрам.) Я понимаю, не желая того, я ввел вас в заблуждение. Вы принимали меня за американского врача. Это очень обеспеченные люди. У медицинского брата тоже приличное жалование. Извините, что так получилось.

>Нина. Что вы вскочили? Вы наш гость, и нам нет никакого дела, кому вы брат, а кому сват.

>Петров. Да, но мне как-то неудобно. Я не тот, за кого меня принимали.

>Нина. Подумаешь, ему неудобно! У нас профессора работают челноками и торгуют на базаре, а ему неудобно, что он, дипломированный эскулап, работает медицинским братом!

>Надя. Нина абсолютно права. Это же совсем по вашей профессии. Вы ухаживаете за больными детьми. Вы всегда с ними. Вы им ближе, чем просто какой-то доктор. Вы им брат.

>Курочкин. Ай да сестренки! Такая широта взглядов! Предлагаю тост за дружбу и взаимопонимание, уважаемые братья и сестры!

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

Там же через несколько дней.

>Нина. Пригодились тебе лекции Переделкина?

>Лена. Пригодились. Теперь я не жалею, что спала на его занятиях.

>Нина. Почему?

>Лена. Аккуратно пересказывает содержание учебников.

>Нина. Зато не надо копаться в книгах.

>Лена. Это верно. Студент в книжку заглядывает только в сессию, в основном ночью, а ночью я на трудовой вахте. Как твой жених?

>Нина. Нет никакого жениха. Ленка, все это глупая блажь. Ну позвонила под настроение в посредническое агентство: «Двадцать три года, образование высшее, любимое занятие – уход за грызунами. Владею языками: русский без словаря» – и так далее.

>Лена. Понятно. Тебе попался экземпляр из клуба «Кому за тридцать».

>Нина. Он не из клуба. Он из Америки.

>Лена. Американец?

>Нина. Новый американец, старый русский. Перемешенное лицо. Здесь был Антоном Петровым, там стал Тони Петрофф. В общем, дяденька ничего, как ты говоришь, совестливый, без вредных привычек, но с комплексами. Ему бы женщиной родиться. У него материнский инстинкт сильно развит. Словом, герой не моего романа. Да и несерьезно все это.

>Лена. Для чего же ты все это затеяла?

>Нина. Я же говорю тебе, под настроение. Вдруг счастливый лотерейный билет выпадет?

>Лена. Со счастливым билетом, подруга, теперь напряженка. У невесты сегодня должна быть отдельная квартира и папа с первоначальным капиталом. Словом, все как в учебнике по политэкономии. Товар – деньги – товар.

>Нина. Я не хочу быть товаром.

>Лена. И я не хочу. Только нас не спрашивают. Ты знаешь, Нина, о чем я сейчас мечтаю?

>Нина. О собственной тачке.

>Лена. Ну ее к чертям собачьим, эту тачку.

>Нина. Ты же хотела машину?

>Лена. Машина, Нина, – это голубая мечта идиотки. Это все прошло. Улетучилось, как дым, как утренний туман.

>Нина. О чем же ты мечтаешь?

>Лена. О том, что уеду куда-нибудь в деревню учить детишек, как только получу диплом.

>Нина. Это уже что-то новое: Ленка Кудрина – сельская учительница.