Да!

Я собираюсь стать из куколки бабочкой!

Он знает?

Долой сомнения! Сегодня всё решится окончательно!

Сегодня жизнь моя изменится!

Попасть в номер Кости не составило труда. Все знали, что он приезжает к нам, и я просто спросила, куда мне отнести переданные папой документы.

Костя вначале сильно удивился. Хотел, чтобы я ушла. Всё спрашивал, уверена ли я в своём решении.

Конечно, я уверена!

Не могу сказать, что он был груб. Нет. Было много нежности и ласки. Много поцелуев.

Настоящих. Взрослых. Совсем не таких, как дома, под сиреневым кустом.

Костя явно знал, что делать, и постепенно я перестала бояться, моё смущение ушло...

Утром я проснулась первая и долго любовалась Костиком. Какой он красивый! Ресницы, плечи, волосы! Такой тонкий профиль и удивительный разлёт бровей. Как крылья чайки над волной.

– Брысь в душ! – приказал Костик, не открывая глаз.

Я хихикнула и потопала в душ...

– Ева, отчего ты решила, что я женюсь на тебе? – он был возмутительно вальяжен и спокоен.

Сидел в расслабленной позе, свежий, благоухающий после утреннего душа, и смотрел на меня с прищуром и лёгкой ухмылкой.

– Мы любили друг друга всю ночь! – протолкнула я сквозь перехваченное спазмом горло.

Константин закатил глаза и ухмыльнулся уже открыто.

– То, чем мы с тобой занимались ночью, называется по-другому.

Он немного помолчал, барабаня сухими жилистыми пальцами по столу, с раздражением глядя на мои слёзы

– Ева, ты взрослый человек! Какая любовь? Твоя искренность и открытость неуместна в обществе. Учись властвовать собой и держать лицо! Иначе люди посмеются над тобой. – поучал меня мой первый мужчина.

– Я люблю тебя! Давно! Уже три месяца! – всхлипнула, закрывая лицо ладонями. – Что мне общество? О чём ты? Что мне чужие люди? Я готова быть для тебя всем, чем скажешь, ведь любовь – это и жертвенность! Не отталкивай меня, пожалуйста, Костя! Не предавай меня! Не топчи мою любовь!

– Собирайся, я отвезу тебя домой, – со вздохом сказал мне Константин.

Я провалялась с температурой в горячке почти неделю после этого. И жизнь моя действительно изменилась.

17. Семнадцатая глава

Воскресенье прошло скомканно. Несмотря на то, что Лёнька изо всех сил старался сгладить, неловкость между нами пролегла ощутимой трещиной. Вроде и в лес мы сходили, как прежде. Вроде и систему отопления он просмотрел, как и раньше. Но во всём чувствовался надлом.

Я чувствовала.

Былая лёгкость отношений ушла, и теперь я боялась сделать что–либо такое, чтобы не спровоцировать. Всё теперь с оглядкой. Утомительно.

Уже ближе к вечеру, собираясь в город, Лёнечка не выдержал и сказал, взяв меня за руку:

– Женя, не торопись. Давай подождём ещё немного!

– Нет, Лёнь! Не рассчитывай на перемены во мне. Не надейся на меня, – ответила, не отводя глаз, вздохнув, – люди создают семью, чтобы вместе в любви рожать и воспитывать детей. Когда точно уверены, что вдвоём им лучше. Разве нам так необходимо жить вместе? Я не люблю тебя. Разве в таких неравных условиях наш брак продержится долго? Не терзай себя! Давай не будем видеться некоторое время. Может быть, как-нибудь всё и устаканится.

– Ты гонишь меня?

– Нет, я не гоню. О, блин! Да, я гоню тебя! Иди и найди себе нормальную женщину, которая полюбит тебя! – скомандовала, чуть ли не указывая направление поиска.

– Женька, ты неподражаема! Я понял. Больше не тревожу тебя. Жди звонка мужика, что походит за Яриком сегодня вечером. Заявление от твоего имени о преследовании я подал. Живи спокойно и не думай о плохом. Не паникуй! – проговорил на прощание мой друг и, чмокнув меня в щеку, уехал в Москву.