И мы едем. Молча! Кроме того, что Марина называет папе свой адрес, они не произносят больше ни слова. Ну что это, а? Еще говорят, что взрослые всегда мудрее. А разговор завести ни у кого из них мудрости не хватает, мне что, одной это надо?

Вздыхаю. Ладно, допустим, я вас спасу. О чем там всегда можно поговорить? О погоде, кажется, о работе… Или о работе лучше не говорить? Хотя, с другой стороны, ее работа – пока единственное, что нас связывает. По крайней мере последние пару часов точно.

– Ой, я же сказать хотела, – делаю вид, что что-то вспомнила и как любопытная Варвара на базаре сажусь точно в центре, оказываясь лицом между передними сиденьями. Надеюсь, нос мой останется при мне… – Очень вкусный десерт был в вашем ресторане. Такого вкусного даже в моей любимой кофейне не делают!

– Спасибо, – немного смущается Марина, ей неловко, это видно и в общем логично и понятно, но я не сдаюсь. – Обязательно передам нашему повару и хозяину, хотя второму можете вы и сами передать, – улыбается она.

– В каком смысле? Па, ты же не владелец ресторана?

– Пока нет, – смеется он, – это заведение одного из моих пацанов, Тимура.

– Ого! Неплохо хоккеисты живут нынче… Па, а никого свободного там нет? Для дочери любимой. Можно без ресторанов! – шучу я с папой, но по тому, как напрягаются его руки на руле и чуть не скрипят зубы, понимаю, что шутка была неудачной. С самого рождения он моих женихов гонял! В садике мальчишка меня поцеловать пытался, так папа меня чуть в другой сад не увел, ужас!

– Мышка, – рычит он, но я успеваю потянуться к нему и поцеловать его в щеку еще до взрыва его нервной системы.

– Я пошутила! Просто пошутила.

– Смешно, да. Ага.

– Как ты забавно ревнуешь, – внезапно выдает Марина с улыбкой, и я улыбаюсь ей в ответ. – Ты знаешь, Диана, хоккеисты – хорошие парни! Забавные, вежливые, как показывает практика, умеющие ухаживать. Не бросят девушку одну ночью, поддержат беседу.

– Кто?! – спрашивает папа с фырканьем. – Где это ты таких хоккеистов видела? Они все поголовно бестолочи, каких поискать.

Папа психует, а я вдруг понимаю, что́ Марина имела в виду. Она подколола папу на десять из десяти, приведя в пример его самого! За сегодняшний вечер он показал как раз те качества, что она перечислила, и я не могу сдержаться и начинаю хохотать в голос, заполняя смехом весь салон машины. Она мне абсолютно точно нравится! Хочу познакомиться с ней поближе, так папу еще никто не обводил вокруг пальца.

– И что смешного?

– Смешно, па, то, что этот хоккеист – ты! – говорю я сквозь смех, и теперь от выражения лица папы мы с Мариной смеемся уже вдвоем.

– Я – тренер. Это другое, – пытается отмахнуться он, но толку в этом уже немного. Хорошие хоккеисты! Папа просто ревнует меня и до сих пор думает, что мне тринадцать, это нормальное явление. Я привыкла давно.

– Мы почти поверили, – отвечает за меня Марина, и мне так радостно от всей этой атмосферы, словами не передать!

Едем еще совсем недолго, больше не болтаем, но уже и не нужно как будто. Папа включает музыку, чтобы, видимо, мы снова не начали обсуждать хоккеистов, и я негромко подпеваю на своем месте. Не умею от слова «совсем», но люблю очень, поэтому всегда предлагаю закрывать уши тем, кому не нравится, потому что я все равно не перестану.

Когда мы подъезжаем, я тепло улыбаюсь Марине и с радостью смотрю, как папа провожает ее до подъезда, а потом дергаюсь от звука пришедшего сообщения на телефон.

Достаю из кармана и застываю, потому что…

Что?!