Едва Алексей уселся, молоденькая официантка в белом переднике принесла три шампура, тарелку с гречкой и луком и две – с румяной жареной картошечкой, и стало не до разговора. Хотя Олег умудрялся болтать, едва прожевывая кусок. А я думал о том, у кого же узнать насчет беспредельных боев. Достоевского я отмел сразу, его прихлебателей тоже. Шрек? То есть Костя-Кот? Но захочет ли он мне помогать? Ну, за спрос денег не берут, к тому же в четверке Кирилла он самый нормальный, старается, чтобы все по справедливости было.

– Эх, сейчас бы водочки замороженной под такую закусь! – мечтательно протянул Олег. – Что скажешь, товарищ капитан?

Я думал, что оба спортсмена-милиционера режимят, ведь турнир на носу, да и у такого тренера, как Лев Витаутович, не забалуешь, но, вопреки моим ожиданиям, Алексей согласился.

– А давай! Завтра все равно выходной, Витаутыч пробил нам отгулы, тренировки нет, думаю, грамм по сто можно смело! – Он поднял руку и крикнул: – Девушка, погодите, не убегайте! Организуйте нам графинчик «Столичной» да огурчиков соленых, а?

– Конечно, – откликнулась официантка, улыбаясь.

– Я пас, мужики, – предупредил я, вгрызаясь в истекающее соком мясо.

– С хрена ли? – изумился Алексей. – Мы тут за тебя, понимаешь, задницы подставляем, Тырина из теплой постельки вытаскиваем, проводим профилактические беседы со свидетелем и подозреваемыми, а ты пас? Охренел, Саня?

После такого отказываться было совсем неудобно. Не по-товарищески.

Стоит признать, что тело мое к алкоголю совсем не приспособлено. Это показал и тот вечер с Настей, и вот сейчас – посиделки в шашлычной.

Опрокинув первую рюмку, я поморщился. Вкусовые рецепторы нового тела работали на полную, от вкуса водки чуть не стошнило, а когда она опустилась по пищеводу в желудок, лицо обдало жаром.

– Закусывай! – посоветовал Олег, глядя на меня.

Я закусил мясом, и он удовлетворенно кивнул. Я же подумал, что недоглядел при генерации тела. Наверняка пропустил что-то, от чего у меня непереносимость алкоголя.

Выводы сделал, решив не усугублять: когда Алексей начал разливать по второму кругу, я накрыл рюмку ладонью.

– Не, мужики, я пас, – сказал, не особо изображая заплетающийся язык. – Неприученный у меня организм… Короче, мне уже нормально.

Алексей, переглянувшись с Олегом, пожал плечами:

– Ну, как знаешь.

– Но ты все же это… – добавил Олег. – Организм-то приучи! А то недолго продержишься в рядах доблестной советской милиции, ха-ха! Коллеги не поймут.

Засиживаться не стали: доели, допили и вышли на мороз. Прогулялись квартал вместе, обсуждая Витаутовича и грядущий турнир, и распрощались на перекрестке. Олег жил с родителями, а Алексей – с молодой женой, ждущей ребенка, в полуторке.

Машины ни у кого из них, как я понял, не было, и потому-то оба так рвались на турнир. Официальные призы там, конечно, так себе, но вроде бы родная милиция готова некисло наградить тринадцатой зарплатой и всяческими премиальными, если парни не посрамят, защитят и прочая, и прочая.

Отблагодарив их за то, что выручили, я легкой трусцой, чтобы выветрился алкоголь, пробежался до четвертого отделения, думая, как бы отловить Шрека, у которого сегодня до утра дежурство и он наверняка на вызове.

Если долго буду ждать на морозе – околею. Если пойду в отделение – не избежать вопросов. Может, написать ему? Ведь странички каждого есть в общем доступе. Пока думал, добежал до отделения и даже согрелся.

На мое счастье, у отделения стояли две хаммерогазели, одна – та, в которой меня привезли: я вспомнил номер, спасибо памяти. Осталось дождаться парней, отвести Шрека в сторонку и потолковать с ним о беспредельных боях.