Особенное место занимали всевозможные светские сплетни, грязные слухи и домыслы, которые приводили в бешенство тех, кого они касались, и заставляли злорадствовать их недругов и завистников. Причем подавалась эта по большей части лживая информация, как предположение о том, что, возможно, имело место быть. Но было или нет, это уже каждый пусть судит и рядит сам в меру своей испорченности!

Надо сказать, что в «Реликте» немало было и вполне нормальных позитивных статей и очерков, которые разбавляли желтизну позитивной белковой массой. Информация о жизни города, интервью у чиновников и бизнесменов, хроника общественных правонарушений, много рекламы – все это было достойной прибавкой к статусу «Реликта», как довольно солидной и востребованной горожанами прессы.

Но больше всего Германа удивило, что, пролистывая одну из газет, он вдруг наткнулся на портрет… Когда практикант «Реликта» его увидел, то едва со стула прямо под стол не свалился… Со страницы желтой газеты на него невозмутимо взирала… Окси!.. Под снимком размещалась небольшая заметка с заголовком «Будущая светская львица!» Глядя на портрет, Герман почувствовал, как внутри у него что-то задрожало, точно натянутая тетива. Это являлось тревожным сигналом! С того момента, как Окси выбежала со школьного двора и юркнула в черный «Порш», они больше не виделись. С одной стороны, так было даже лучше. Герман стал понемногу забывать о существовании Окси. Но, видимо, ему так лишь казалось! К сожалению, он понял это лишь теперь, когда нечаянно…

…Он пялился в газету, но мысли его витали далеко, и потому из прочитанного он так и не смог ничего понять. Тогда усилием воли он, наконец, заставил себя сосредоточиться. Вскоре ему стало ясно… В заметке говорилось об успехах Худояровой в учебе. В том университете, где она училась, преподы отзывались о ней, как об очень способной студентке. Отличнице! Они пророчили ей красный диплом, а ее склонность к тусовкам с известными особами списывали на молодость и желание приобрести пиар среди светской публики… И не только… По-видимому, помимо стремления со временем приобрести статус знаменитости, она собиралась стать солидной бизнес-леди, и, как могла, зарабатывала популярность и набиралась делового опыта уже теперь.

В эту ночь Герман долго не мог уснуть. Напоминание об Окси пускай посредством желтой прессы ужасно взбудоражило его. Он сомкнул веки лишь под утро. А, проснувшись, понял, что получит от главного редактора газеты серьезный нагоняй.

Когда, запыхавшись, он вошел в кабинет помощника редактора, то увидел, что Константин сидел за своим компьютером и с увлечением тарабанил по клавишам, строча очередную статью.

– Простите, я, кажется, опоздал!

Но Константин, ничего не ответив, кивком указал практиканту на рабочее место.

Примерно через полчаса этот изюбр цветной прессы с довольным видом что-то мурлыкнул себе под нос и, потянувшись, словно после сладкого сна, встал из-за стола.

– Кофе или чаю? – спросил он, глядя на Германа. – Только наливай себе сам… Практикуйся! Ты, ведь, у нас, пока что, практикант!

И Константин коротко рассмеялся, по очереди доставая из ящика стола пустые фарфоровые чашки, а также все, что прилагалось к ним.

– В нашем деле без чая, кофе и сигарет никак нельзя!

Лишь теперь Дот обратил внимание на то, что плотная завеса дыма висела под потолком в кабинете, точно туманное облако над Канадскими озерами2 в пасмурную погоду. Хоть томагавк вешай! А в пепельнице Константина тлела непотушенная сигарета.

– Я не курю! – сказал Герман.

– И не пьешь!.. Я имею в виду… Спиртного!.. Поверь мне, это – пока. Вот жизнь пойдет наперекосяк… Ну, скажем, не совсем так, как ты планировал… Тогда и закуришь, и запьешь… И изменять жене будешь! Конечно, когда она у тебя появится… С превеликим удовольствием!