– Что вам надо? – спрашиваю грубо.

Раньше я никогда не позволяла себе так разговаривать, но времена меняются.

Наталья Ивановна, сначала опешив, быстро берет себя в руки и возвращается к привычному амплуа генерала:

– Мне надо, чтобы ты встала и перво-наперво приняла душ – вон колтуны какие на голове. Потом причешись и оденься.

– Зачем?..

– Хотя бы за тем, что сегодня девять дней!

– Ну и что?

Никто не заставит меня выйти из комнаты: ни бесполезные обряды, ни сочувствующие люди… разве что Сонечка – живая и невредимая, но это только мечты.

– Кать… – это уже застрявший в дверях Саша уговаривает, – пожалуйста…

– Да что ты с ней цацкаешься, будто с дитём! Так она совсем себя угробит! – продолжает греметь Наталья Ивановна, стягивая с меня Сонин плед. – Хватит себя жалеть, Катерина! Все мы кого-то теряем! Я вон мужа похоронила и ничего!

– Не смейте сравнивать! Вам не понять, ведь у вас нет детей! – вцепившись в плед, кричу я. – Муж – это муж, а ребёнок… совсем другое.

Спохватываюсь, когда слышу тихий вздох Саши, но уже поздно. Язык не прикусишь и сказанного не вернёшь… Брошенные в порыве отчаянья, мои слова воздвигли между нами высокую-высокую стену, украшенную сверху колючей проволокой.

Вода в ванне давно остыла, но я не спешу вылезать – настоящим камнем преткновения блестит в моих пальцах новенькое лезвие…

Казалось бы, что может быть проще – уйти, прекратив эти муки? Но я не могу. Нет, смерти я не боюсь. Нелепо бояться, если она подарит долгожданное освобождение. Но… если где-то действительно существует рай, моя Сонечка наверняка там.

И я цепляюсь за единственный оставшийся клочок надежды, что смогу однажды с ней встретиться. Глупо, однако мысль о том, что покойников на входе в Эдем тщательно проверяют, взвешивая их грехи, никак меня не отпускает. А самоубийцам, как известно, дорога одна. В ад.

Не то чтобы я была верующей… На самом деле мои отношения с Богом весьма прохладные. Хотя отношений, по сути, никогда и не было. Конечно, в детстве я верила в этакого добродушного небесного дедушку, напоминающего волшебника из сказок.

Помню, как обращалась к нему за помощью с просьбой: «Господи, сделай так, чтобы…». Глупая игра: ты мне, а я тебе. Ведь за подобными просьбами всегда следовали искренние обещания вести себя хорошо и выполнять домашние задания в срок.

Господи, пусть меня не ругают за порванное платье…

Господи, пожалуйста, помоги написать контрольную…

Господи, пусть папа вернётся…

Надо ли говорить, что срабатывало далеко не всегда? А уж когда от нас ушёл отец, я пообещала ему все, что могло прийти в голову семилетнему ребёнку: быть послушной, учиться на одни пятёрки, даже была готова отдать все свои немногочисленные игрушки…

Не помогло.

И я отвернулась от Бога и больше к нему не обращалась. Но вся ирония была в том, что мне пришлось познакомиться с Ним поближе, потому что после ухода папы мама нашла утешение в вере. Хотя нет. Когда ребёнку под страхом божьей кары запрещают смотреть мультики или заставляют держать пост, это уже фанатизм. Я так думаю.

В общем, я перестала обращаться к Богу, да и в принципе произносить Его имя, так как могла схлопотать и по губам за упоминание всуе. А со временем Он навсегда превратился в волшебника, в которого верят лишь наивные дети.

Только однажды я неосознанно обратилась к Нему. В тот самый день, когда раздался телефонный звонок и равнодушный голос сообщил, что Сонечку сбила машина. Раз за разом я прокручиваю в голове страшный разговор…

– Добрый день. Это квартира Пахомовых?

– Да…

– Вас беспокоит сержант Криворук.

Помню, что сначала даже не успела испугаться.