– Да. Благодаря вам он даже испугаться не успел. Вон, снова скачет.

Врач показал на ребенка, бегавшего по палубе. Но теперь рядом с ним ходила и мать, не спуская с неугомонного чада обеспокоенного взгляда.

«А со мной что случилось?» – всплыл вопрос.

Я нахмурился, ничего не понимая: кусок жизни исчез из памяти. Я только что стоял у борта, а теперь сижу мокрый на палубе в другом месте, окруженный толпой.

– Тони, – позвал я дневального.

– Я здесь, капитан!

Перед глазами появились голые ноги в сланцах, я поднял голову, но луч солнца снова ослепил меня, пришлось прищуриться.

– Погрузку в шлюпки закончили?

– Заканчиваем. Инцидент задержал нас немного по времени.

– Поторопись! Солнце уже высоко.

– Позвольте вас проводить в каюту, – протянул руку врач.

Я оперся на его ладонь, встал. Меня немного пошатывало, при каждом шаге вело в сторону. Но ощущение было странное: шатало меня вовсе не от слабости. Наоборот, я едва удерживался, чтобы не раскинуть руки и не попытаться взлететь. При каждом шаге с усилием вдавливал ноги в палубу, они так и норовили оторваться.

Что за дьявольщина?

В медпункте я едва не задел головой дверной косяк, хотя всегда проходил спокойно. Пришлось добираться до стула на согнутых в коленях ногах. Лишь только усевшись, я наконец вздохнул свободно.

– И все же, что со мной случилось?

– Вы что-то увидели в воде, крикнули, повернулись, и вдруг упали, ударившись головой, и свалились за борт.

– Странно. Ничего не помню.

Я встал, с хрустом потянулся, разминая мышцы и суставы. Тело с радостью откликнулось на возможность размяться. Чувствовал себя отлично, разве что губы горели огнем и, кажется, даже припухли, словно я всю ночь целовался.

Но Мари сегодня ко мне не приходила, мы вечером поссорились.

Я провел пальцем по губам, и тут увидел свое отражение в зеркале над раковиной. На лбу красовалась белая наклейка. Потрогал ее, голова отозвалась слабой болью.

– Не прикасайтесь, – воскликнул врач. – Я только с трудом остановил кровотечение.

– К дьяволу! Что там?

Я сорвал повязку и растерянно уставился на лоб: на нем ничего не было. Ни следов крови, ни раны, даже шрамика не осталось. Я повернулся к врачу. Тот стоял, открыв рот, и растерянно таращился на меня.

– Но… как же… только что же была… я лично помощь оказывал. Погоди! – он сорвался с места, убежал и вернулся с окровавленными салфетками. – Вот.

– Нет же ничего. Может, тебе показалось, старик?

Старый Анри служил на флоте с древних, по моим меркам, времен, но и уходить на пенсию не собирался. Да ни у кого и язык бы не повернулся предложить ему такое. Надежнее и грамотнее врача, чем он, не в каждой клинике найдешь.

– Сомневаешься в моих словах, спроси у матросов. Они вытащили тебя из моря и тоже видели рану.

– И как объяснить сие чудо? Лечебными свойствами воды? – пошутил я.

– Н-не знаю. Сам в шоке. Первый раз с таким сталкиваюсь, – доктор подозрительно посмотрел на меня. – А ты внизу ничего не заметил?

– Я вообще ничего не помню.

– Еще более странно. Твое падение видели и туристы, и моряки. В нем сомневаться не приходится. Но это…

Он схватил со стола лупу, приподнял мокрые волосы и еще раз вгляделся в мой лоб.

– Все, хватит! Что было, то прошло. Ребенок спасен, я жив-здоров. Все остальное – тлен, – я огляделся. – А где мой телефон?

Но врач меня не слушал. Он уже сидел за столом с медицинской энциклопедией в руках, листал страницы и что-то бормотал себе под нос.

Я вышел на палубу и направился к своей каюте. Стоя под душем, мучительно пытался вспомнить падение и свое чудесное спасение. Какая-то картинка мелькала перед глазами, но я не успевал ухватиться за нее, как она исчезала, словно рыбка. И на этой картинке была девушка с рыжими волосами. Они, как водоросли, шевелились в воде, обрамляя ее лицо, которое я никак не мог разглядеть.