– Рассказать-то я, конечно, смогу. Вот только, сможешь ли ты меня при этом понять.

– Вроде, не дебил. Кое в чем разбираюсь, – возмутился я.

– Речь сейчас идёт вовсе не о твоих умственных способностях. Я об ином. О том, что люди привыкли жить в трёхмерном мире. Потому и невозможно вам представить четвёртое или пятое и, уж тем более, шестое измерение. Как бы получше.… То есть, по нагляднее тебе это объяснить?.. – при этом Надька на некоторое время задумалась, после чего продолжила. – …Представь муравья или иное насекомое. Так вот. Эти твари знакомы лишь с двухмерным пространством. Муравей может ползти либо вперёд-назад, либо вправо-влево. Даже когда он лезет вверх по дереву, для него это все тоже движение вперёд. С третьим, привычным уже для вас измерением, он столкнется лишь тогда, когда свалиться с дерева, на которое ранее взобрался.

Однако и в том кратковременном полёте, муравей не успеет ни понять, ни оценить ту неизведанную ему параллель. Тогда как приземлившись, он вновь будет тыкаться вперёд-назад, вправо-влево – пока не найдет своих и не сольется с ними в один общий поток.

Вот и ты, выброшенный однажды из окна своей квартиры и оказавшись на ночной дороге, словно то насекомое, ничего не понял уже в новом для тебя, четвёртом измерении. Встал, отряхнулся, поговорил с такими же, как и ты, «трёхмерными» и вновь отправился восвояси. Так же, как и наш муравей, ты снова пополз всё на то же самое «дерево».

– Сейчас мне понятно лишь то, что ни черта не понятно… – вздохнув, подытожил я. – …Ну, а жизнь после смерти?.. Какая она? Что ждет меня там?

– Рождение и смерть, эти понятия крайне относительны. То, что здесь считается полным концом, там будет лишь началом. Могу сказать ещё и том, что там, тебя ждет твой, по-настоящему близкий тебе мир. Плохим он тебе покажется или хорошим, выбирать не приходится.

– То есть, меня ждет не самый лучший, из возможных вариантов. Я правильно тебя понял?

– Быть может и не самый лучший. Однако он будет весьма и весьма далёк от вашего земного понятия: «худших»… – поспешило уточнить привидение. – …В принципе, у тебя была возможность изменить свою… Если поймёшь, то сущность… Подкорректировать свой, что ли, рок. Ведь долгие века над тобой не довлели родительские требования и нравоучения. В большей степени ты был предоставлен самому себе и сам был волен определять свою дальнейшую судьбу.

И, тем не менее. Ты вновь пошел по уже протоптанной прошлыми жизнями дорожке. Ты снова выбирал путь воина.

– Да какой, к чёрту, из меня воин?.. – возмутился я. – …Всего лишь несколько лет службы, о которых я почти забыл. Да, ты сама взгляни: я уж давно мирный житель; руководитель своего предприятия.

– Роббер, ты можешь быть кем угодно. Однако определяющими будут именно те годы, о которых ты, якобы, уже забыл. Не обманывай самого себя, такое не забывается.

Эти воспоминания будут будоражить твой разум на протяжении всей жизни. Да, и где гарантия того, что ты вновь не вернешься к военному ремеслу?

– Ладно. Похоже, загрузила ты меня основательно… – зевнул я во весь рот. – …Пищи для размышлений у меня теперь предостаточно. Пора немного и отдохнуть. Уже завтра, я вновь буду приставать к тебе с новыми расспросами.

– Валяй, расспрашивай. Делать мне, все одно, нечего…

«В 1127 году начинается второй, и очень важный этап в истории ордена рыцарей Храма. Гуго де Пайен, с несколькими своими соратниками из числа тех же девяти, выезжает из Палестины в Европу. Де Пайен не скрывает, что главная цель его поездки – вербовка новых членов в состав ордена. Чем вызваны столь радикальные перемены: от чрезвычайной закрытости ордена, до стремления к его максимальной массовости, остается загадкой.… Бытует мнение, что в последние девять лет, проведенные в Святой Земле, тамплиеры, кроме своей основной миссии