– Из Москвы? – наконец спросила женщина.

– Да.

– Двухкомнатный?

– Да.

– Надолго?

– Пока не знаем, командированные мы.

– Учтите, больше месяца жить нельзя.

– Я знаю, не первый день замужем.

– Давайте сюда паспорта, а сами пока заполняйте анкеты, – протянула два пожелтевших листочка. – Вот ключ, – сняла с доски за спиной ключ с большой деревянной биркой.

– Двенадцатый номер. Будете выходить – ключ сдавайте. Карточки гостя носите с собой, без них ключ не дадут. Буфет на втором этаже. В буфете яйца есть куриные, бутерброды, сардельки бывают. Все ясно?

– Ясно, – Сергей подхватил паспорта и ключ и уверенно пошел по коридору.

Миша, оставив в покое антенну, поспешил за ним. Администратор вновь безучастно уставилась на экран.

– Прибыли, – Сергей положил чемодан на кровать и, подойдя к окну, подозрительно осмотрел улицу.

– Что дальше? – Миша сел на одеяло, напомнившее недавнюю армию.

– Надо бы завтрак сварганить, – кивнул на графин, достал из чемодана жестяную банку индийского кофе, буханку хлеба, банку тушенки и маленький кипятильник. – Схожу, воды наберу, а ты пока тушенку на хлеб намажь, пожуем.

После завтрака карта перекочевала на столик.

– Три района, почти четыреста тысяч жителей, – водил карандашом по карте Сергей, – особых достопримечательностей нет. Начнем где-нибудь здесь. Спустимся в овраг и пойдем вдоль реки.

– Что ищем? – Миша отхлебнул остывший кофе.

– Пока не знаю. Наша с тобой цель – частный сектор и дачи.

– И что, вишни с яблонями осматривать будем? Как мы найдем нужные?

– Я, – Сергей тяжело посмотрел на парня, – почувствую. Ясно? Он находится где-то здесь. Мне надо просто «зацепиться» за него. Еще вопросы?

– Так точно, – подобрался Миша. – Когда мы его найдем, что будем делать? Милиции сдадим?

– Миша, ты совсем того? Отдать его нашему, самому гуманному в мире суду? А доказательства? Ты, когда в горах штык в шайтана втыкал, о суде и милиции думал? – глаза за стеклами очков налились свинцовой тяжестью, стали серыми и тусклыми, как бетон.

– Нет, – медленно ответил Миша, отводя взгляд.

– Нет, – повторил Сергей. – Ты просто взял и воткнул штык в, кстати, как он выглядел?

– Старик, это был старик…

– Всадил штык в старика, без всякого суда и следствия. Так?

– Он ребят, – Миша сглотнул, – ребят на куски порвал. Они стреляли, а ему хоть бы хны! – голос дрогнул.

– Ты молодец, парень, – взгляд Сергея потеплел, – и все сделал правильно. И тут мы тоже должны все сделать правильно.

– Но маньяк, – Миша осторожно подбирал слова, – он же человек?..

– Тот, кто такое делает, сам лишает себя статуса человека. Значит, и поступать с ним надо так, как ты поступил с той тварью.

– А если его тоже пули не берут?

– Тогда осиновый кол, пули серебряные, святая вода.

– Святая вода? Из церкви что ли? – удивился Миша.

– Не из всякой церкви, но да.

– Но бога же нет, нам так в школе говорили, почему она действует?

– Не знаю, но она действует. Так и с, – запнулся, – пророками. Никто не понимает, как они действуют, но действуют.

– Они кто? – осторожно спросил Миша.

– В пятьдесят четвертом на Тоцком полигоне, – нехотя ответил Сергей, – проводились учения. Солдат и технику прогнали через эпицентр атомного взрыва.

– Как в Чернобыле?

– Примерно. Кто-то умер, кто-то жил, как ни в чем не бывало. У некоторых родились дети… а потом внуки… некоторые из них отличаются…

– От кого?

– От тебя, от меня, от других детей, – неожиданно раздраженно ответил Сергей. – Не важно. У некоторых проявились странные способности. Они могут видеть будущее. Комитет собрал их и использует…

– Комитет?

– КГБ. Что ты так на меня смотришь?

– Мне дядя Егор, ну Егор Михайлович сказал, что у вас…