Назавтра приехал участковый, посмотрел на обгоревшие трупы, хмыкнул, распил с отцом бутылку водки.
– Пожар от естественных причин, – объявил напоследок, пошатываясь. – Можете хоронить.
Тела мирно закопали на погосте. Вскладчину устроили в столовой поминки. Родители вернулись ближе к вечеру.
– Пошли… огурчиков свежих сорвем, – ехидно ухмыльнулся отец.
Ухмылка была щербатой из-за зуба, который выбила повариха в прошлой деревне, подловившая его на кражах из столовой (скатерть и запасы черного перца у нас были оттуда). Впрочем, отец всем рассказывал, что лишился зуба, когда помогал КГБ задерживать банду особо опасных контрабандистов.
На огороде мать поймала рыжего соседского кота, упоенно пожирающего огурцы.
– Получается, не она огурцы портила! – крепко ухватив за холку, трепала кота мать. – А эта сволочь рыжая! Сашки Куприянова кот. У-у-у, душегуб, весь в хозяина!
– Огурцы не она, но корова-то сдохла. Не кот же ее отравил?
– Верно, Голубка сдохла… Значит, она!
– Не забивай себе голову. Умерла, как говорится, так умерла.
– С котом что делать?
– Начал с огурцов, а потом до курей доберется. Придуши, чтобы не орал, и пошли ужинать.
– А труп куда?
– Брось хозяину в огород, в назидание.
– Может лапы ему отрезать? Будут на смену кроличьим…
– Отрежь, чего добру пропадать? Сашке – ханурику будет знак, что его ждет, если у нас что-то случится.
– Тьфу, тьфу, тьфу… – поплевала через левое плечо.
А на следующий день у нас сдохла курица…
Черный рассвет
Рассказ написан для конкурса «Жернова времени» сайта «Квазар». Занял 13-е место в финале. Вошел в сборник «Жернова времени» https://ridero.ru/books/zhernova_vremeni/
Казенный кабинет с подержанной мебелью казался каким-то пыльным.
– Сергей, теперь о деле, – пожилой мужчина с ежиком седых волос и армейской выправкой, достал из ящика стола карту, расстелил.
– Провинция, – хмыкнул Сергей, крепкий мужчина лет тридцати, в толстых очках в роговой оправе. – Что там не так?
– Студент сельхозинститута, сын вождя африканского племени, – на карту легла фотография, – пропал.
– Мы тут при чем? Милиция пускай ищет.
– При том, – сверху лег тетрадный лист в клеточку.
Карандашный набросок – оплетенная корнями голова с искаженным страданием лицом и неровно оторванной шеей, с лоскутами кожи и обрывками артерий.
– Для меня все негры на одно лицо, – задумчиво сличил фото с рисунком Сергей, – но определенное сходство есть…
– Это он, не сомневайся. Эксперты проверили, – на карту лег лист заключения.
– Рисовал «пророк»? – поправил очки.
– Да, – отвернулся к окну.
– И что все это значит?
– Ты же знаешь, с «пророками» нет полной ясности…
– Знаю… Максимка там как? – голос дрогнул.
– Нормально… Это он и нарисовал…
– Твою мать! Простите, Егор Михайлович.
– Ничего, Сережа, я понимаю.
– Что еще странного? – взял себя в руки Сергей.
– Три студентки института пропали.
– Одногрупницы вожденка?
– Только одна, Света, – из ящика стола показалась еще фотография, следом еще две.
– Маньяк?
– Сергей Викторович, ты же знаешь, в Союзе маньяков нет, это не гнилой Запад.
– То есть, милиция эти дела не объединила?
– Нет.
– Понятно… – снова взял в руки рисунок. – Что за корни?
– Дерева… пока нет ясности, эксперты работают.
– А что за деревца на заднем фоне? – повернул рисунок.
– Вишня и яблонька.
– Там есть сады?
– Есть частный сектор, – карандаш очертил районы. – И два садовых товарищества: «Рассвет коммунизма» и «Максим Горький».
– Дачи посреди города? – удивился Сергей.
– Там река, как видишь, и овраги глубокие. На склонах дачи. Все заросло, настоящие джунгли, – положил аэрофотографии.
– Зеленка, – Сергей задумчиво наложил фотографии на карту. – Дачи и частный сектор – там нужно армейским подразделением прочесывать. Егор Михайлович, а сами вы что думаете? Маньяк? Вроде Джумангалиева?