— Если можно, немного вина, – отзывается гостья, прилежно положив ладошки на колени. Вертит головой, осматривая огромную гостиную и, что интересно, нет в её взгляде алчного блеска или чего-то такого, что проскальзывало во взглядах других здесь побывавших. А побывало их здесь немало.

Достаю бутылку "Шато", а затем, секунду подумав, цепляю за горлышко старого-доброго "Хеннесси". Пока словно заправский бармен разливаю по бокалам разномастное пойло, замечаю краем глаза, что она вцепилась в телефон. Уж не знаю, что именно её там так заинтересовало в полночь, но это "что-то" меня уже раздражает.

Возможно, я выставлю себя долбаной нудотой, но раньше, в доинстаграмную эпоху, было лучше. Пацан просто приводил домой девчонку, они выпивали по паре бокалов чего-то сильно крепкого, а затем буйно трахались. Без вот этого вот всего: "подожди, давай сделаем селфи", "ой, у Крида прямой эфир".

Гори в аду, создатель соцсетей!

— Что-то важное? – ставлю её бокал на широкий подлокотник кресла, но она даже ухом не ведёт. Нахмурив брови, водит пальцем по экрану и судя по полотну текста – читает какую-то статью.

Ну ок, почитай. Десять дней без секса это не так уж и много.

Сажусь напротив и, скинув тесный в плечах пиджак Дэна, опрокидываю в себя первую стопку коньяка.

Читает.

Закидываю скрещенные ноги на журнальный стол, шумно ставлю опустевший стакан на стеклянную столешницу – реакции ноль.

Кажется, что она настолько погружена в текст, что вообще забыла, где находится. Взгляд напряжённый, наверное, даже взволнованный – бегает по строчкам, не замечая ничего вокруг.

Не то, чтобы меня сильно задевало её равнодушие, скорее, я просто не могу не отметить нетипичность её поведения. Пару недель назад, до командировки в Мюнхен, на этом же самом месте сидела жгучая брюнетка, которая напросилась уехать со мной со скучного светского фуршета. Мы даже в лифт войти не успели, а она уже расстегнула мою ширинку и опустилась на колени. Но эта... а хотя эта с самого начала вела себя странно.

Нет, это не значит, что я возомнил себе, что в мою постель мечтают забраться многие... а хотя какого хрена – туда реально многие мечтают попасть.

— Всё нормально?

— Что, простите? – наконец-то отрывает взгляд от долбаного телефона.

— Я спрашиваю – всё в норме? Ты выглядишь встревоженной.

— Да... Нет... – тяжело вздыхает. – В общем, я тут кое-что узнала. Мне нужна огромная сумма денег, а я совершенно не знаю, где столько взять. Так что нет, не в норме.

Вот где собака зарыта. Деньги.

Я столько раз слышал от женщин это слово, что если собрать каждое в одну большую гору и спрыгнуть с её вершины, то можно запросто разбиться.

Деньги. Доллары, евро, рубли, юани. Никогда бы не подумал лет двадцать назад, что скажу вот так: но порой деньги – реальное зло.

Меняю положение ног и опускаю ладони на подлокотники кресла.

Жду.

Ну же, начинай намекать, как тяжко тебе живётся. Что надо сделать операцию любимой бабушке, собачке, оплатить сухпаёк голодным детям Зимбабвы или ещё какая-нибудь слезодавильная причина.

Но она молчит.

— Насколько большая сумма? – делаю вид, что меня это волнует, хотя после стоп-слова интерес к молодой нимфе резко поугас.

Настроение у меня сегодня такое – раздражительное.

Нет, я никогда не против проспонсировать красивой девушке ринопластику, чтобы она, по её мнению, стала более красивой. Или новую грудь. Или поездку в жаркие страны. Подарить тачку. Но когда она говорит об этом честно, не прикрываясь мнимым благородством. Терпеть не могу ложь. А с некоторых пор особенно.

Была у меня не так давно одна вот такая, которой "ничего от меня было не нужно", и чем это всё в итоге закончилось?