— Какого чёрта ты потащилась с кофе в коридор? – злюсь, расстёгивая пуговицы рубашки.

— Я купила его там, – оборачивается, – в холле.

— Здесь прекрасная немецкая кофемашина! Какого хрена?

— Я хотела карамельный латте, а здесь только чёрный... – оправдывается, заламывая руки. – Тут внизу есть аптека, я могу купить мазь...

— Вот, Илья Романович, – запыхавшаяся Аня протягивает мне бутылку запотевшей "Периньон", и я, распахнув полы рубашки, прикладываю холод к покрасневшей коже.

Девчонка, часто моргая, бесперестанно грызёт нижнюю губу, чем раздражает меня ещё сильнее. Рыжая смотрит на всё с неподдельным интересом.

— Кто это вообще? – рявкаю, от чего бедная Анечка заметно вздрагивает, прикладывая ладошки к животу.

— Это Юна Григорьева, претендентка на моё место. Из отдела кадров.

— Вторая, значит.

Сложив брови тревожным домиком, Григорьева делает нерешительный шаг.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? Что угодно! Только скажите!

— Да. Не попадайся мне больше на глаза, – поставив бутылку на стол, набрасываю на плечи пиджак. – Пусть дальше ищут, – уже секретарше. Та понятливо кивает и всё это с таким лицом, будто виновата в совершённом именно она. Даже жаль стало бедняжку.

— А ничего такая, – шагая рядом, оборачивается Дэн. – Я бы вдул.

— У неё руки из одного места.

— Зато сиськи что надо. Правда, молодая больно... Ей восемнадцать-то хоть есть?

— Внизу был какой-то магазин, мне нужно во что-то переодеться, – сиськи и паспортные данные какой-то девицы волнуют меня сейчас в последнюю очередь. Торс по-прежнему горит, но уже чуть меньше. Счастье, что она не разлила свой долбаный карамельный латте чуть ниже.

— Надеюсь, поход в клуб не отменяется?

— Шутишь? Теперь надраться хочется ещё сильнее. День сегодня какой-то реально паршивый.

Проходя мимо бутика свадебных платьев в груди начало печь снова. Только теперь виной всему был не разлитый кофе.

Она скоро выходит замуж. Казалось бы – отболело, да, но... до конца не отпустило. Пока. Где-то сидит там, и ноет, ноет...

Больше никакой любви. Никогда. К чертям.

4. Часть 3

***

Клуб оказался действительно довольно неплохим. Приятная обстановка, ненавязчивый персонал, а главное – шикарный бар. Есть всё, на любой даже самый требовательный вкус. А мой вкус сегодня прост – водка.

— Эй, не чахни, – пихает меня в плечо Денис, кивая головой в такт мелодии. – От твоей кислой рожи вон те пальмы в кадках вянут.

— Да я в норме.

— Ты морду свою видел? Брось ты, из-за какой-то бабы! Имей гордость в конце концов, она тебе изменяла.

— А вот это не доказано. Всего лишь предположение. Хрен знает, может, они встретились сразу после нашего развода и всё быстро закрутилось.

— Оправдывать её ещё начни, давай, – запрокинув голову, одним махом вливает в себя текиллу. Затем бросает в рот кусок лайма и жуя: – Раньше ты таким не был, ну, до брака. Трахал всё, что движется, а сейчас... – машет обречённо рукой. Мол, "всё с тобой понятно".

Да мне и самому тошно от себя же. Но поделать ничего не могу. Нет, не то, чтобы я весь год страдал, наматывая на кулак сопли, вовсе нет, но просто новость о её свадьбе разворошила осиное гнездо воспоминаний... Ирина действительно была единственной, кого я любил и единственной, кто посмел меня так жёстко опрокинуть. Отчасти именно поэтому отпустить окончательно её проблематично – мужское, мать его, эго.

— Никогда не понимал, что ты в ней нашёл, – чавкает, интенсивно работая челюстью. – Тощая, безэмоциональная, ещё и в постели бревно. Может, она тебя того – приворожила?

Год! Прошёл целый грёбаный год, как мы не вместе. Она беременна от другого. А мне всё равно неприятно, когда он говорит о ней плохо. Может, и справедливо говорит, но как-то вот так.