Второй силуэт явно был побольше. Могучий муж с такой же грязной кожей, что у Лесовитого, взял малыша на руки да молча глянул на Олега.

– Здрав буди, хозяин леса. – Олег молвил. – Не граничат ли твой лес с людским поселением?

– Нет. – коротко ответил тот, чем обескуражил князя. Как же нет, когда в той стороне Перун?

– Могу ли я пройти через владения твои?

– Проходи. – ответил он. – Но плату заплати.

– Чем примешь?

Незнакомец глянул за спину Олегу. Князь, недовольно скривив губы, оглянулся. На Алёну скот смотрел.

– Почто тебе она? – Олег процедил сквозь зубы.

– По-другому расплатиться со мною ты не сможешь. Иных плат не принимаю. Мне дороги лишь девичьи твари.

– Чёртов вымесок! – буркнул Олег. Незнакомец усмехнулся и мягко высвободил из ручек ребёнка собственные власы. Олег прикрикнул: – Так вон, мальчишка у тебя. Почто меня-то не пускаешь?

– Девчурка это. – Шустрик главу пригладил чаду и в лоб поцеловал. Вновь на князя глянул. – Таких, как ты, я убиваю или отпускаю, взяв за житие уплату.

– Не буду я по-твоему… – князь закашлялся. Простуда, видать, не отошла. Все молча ожидали окончания приступа княжеского кашля. Шустрик стоял, усмехался, но также молчал странно. Наконец Олег с досадою и раздраженьем сплюнул слизь из горла и рявкнул Лесовитому: – С тобой граничит и другой лес! Отведи меня к нему!

Лесовитый лишь собрался что-то вякнуть князю, но…

– Лесовитый. – Шустрик негромко кликнул. Старик несмело глянул на соседа. – Твои силы на пределе, и твой век почти прошёл. Так вот, парниша. – Сосед вновь на Олега глянул. – Ты жив, поскольку я с почтеньем отношусь к веку соседа. Как жизнь его придёт к концу, я завладею этим лесом. Ты умрёшь. А ты, девочка, не бойся. – Алёна тихо охнула, когда Шустрик обратился к ней. – Если что те будет нужно, я всегда буду опорой. Приди, когда захочешь.

Шустрик побрёл в лес. Олег пошёл за Лесовитым. Он даже не сразу обнаружил, что Алёна с места не сошла.

– Алёнушка. – окликнул её Лесовитый.

– А если… – девка молвила. – А если он поможет мне б-брата отыскать?

– Алёнушка, коль ты пойдёшь к Шустрику – то навсегда. Ты до смерти там жить будешь. Он не выпустит тебя.

Алёна на Олега взгляд перевела, кой так же на неё глядел. Лесовитый снова двинулся вперёд. А девица пошла вблизи с Олегом.

– Прекрасно. – уронил князь, кивнув на лес соседа. – Дед говорит, что ты от той бабской наседки боле не уйдёшь, коли решишь к нему податься. Так мы и так, коль ему верить, отсюда не уйдём.

Алёна замерла на месте, молвив:

– Что ты говоришь? Ты хочешь выменять меня? Уйти, а для меня, мол, жизнь не переменится…

– Накрутила… – Олег бросил. – Я этого не говорил. Но сама скумекай. С этим ли навечно ты останешься, иль с тем. А для меня ж различие, буду ли я жив, когда помрёт Лесовитый.

– Почто ты это говоришь?

– Просто разъясняюсь. – князь отмахнулся. – Не вникай. Нам просто надо выбраться.

Олег пошёл за Лесовитым дальше. Алёна недолго постояла, но всё же нерешительно двинулась за ними.

– Лесовитый, – князь окликнул лешего, тот, крякая, на Олега поглядел, кой указал в сторону. – Там ведь лес другого лешего? Так?

Вместо ответа Лесовитый замотал главой косматой.

– Не ходи туда, Олежка. Тот скверный – Стрыжник. Не ходи. Опасности притянешь!

Олег с трудом сдержался. Доколи его хватит?

Байки

Тучи собирались над крышами Перуна. Ветер колыхал деревья. Но буря не спешит. Добрыня видел, как прошла та где-то в стороне. И досаду ощутил. Как же он задохся. Дождя не будет. Значит, хоть какому-то продыху не быть.

– Болит чего? – Воислав к нему тревожно подошёл.

– Терпит. – отбросил Добрыня и поднял глаза. Бока ж на деле разрывало. Испарина на лбу тесьму промочила. Дыханье грудь вздымало. Но Желан Добрыню щадить не собирался.