Друг фотографа поделился наблюдением:

– А я всё думал, что за дела: как явишься весной в тёплый день к Тоту, так ему не до меня и даже не до клиентов. Все в доме в спячку впавши. Вот теперь уже верится, пожалуй.

– Придёшь после обеда за лекарством, – сказал Петрик зевающему во весь рот Тоту. Прихватив нашего хозяина, мы отправились в гостиницу.

– Нет, ребята, вы молодцы, – восхищался он. – Столько времени никто понять не мог в чём дело, а вы раз – и всё. Когда уже можно распускать слух?

– Чем быстрее – тем лучше. Прямо с утра. Мы очень спешим. Кто не успеет – потащится за лекарством в Някку.

Нам ещё пришлось оказывать помощь недотёпе Доду. Он привёл с собой целую банду – и они нас терпеливо ждали. Но усилился мороз – и буйные горожане ускакали по домам, поджав хвосты и забыв о главаре. Он же едва не замёрз насмерть между сараем и конюшней. Мы с Петриком сильно веселились по этому поводу. У Дода надолго пропадёт желание пакостить анчу. Передав балбеса с рук на руки его матушке и доктору, мы, наконец, улеглись и заснули.

С утра, пока ещё мы спали, хозяин гостиницы развил бурную деятельность. Вроде бы даже на площади с помоста объявлено было о страшной находке в доме Тота. Во второй половине дня к нам повалил народ: я едва успевал снова и снова переписывать текст молитвы «Чтобы всё хорошо было». Насколько я понял, он шёл в комплекте с лекарством и выдавался в обмен на солнце хорошим человеком из-за шестнадцатого поворота. Я восстановил текст как попало, даже больше выдумал, чем восстановил: это всего лишь средство успокоения. Я отринул за ненадобностью слова о не ведающих, и развивал тему, что теперь действительно всё должно наладиться… в личной жизни и в материальном плане.

– Делай упор на здоровье, – поморщился Чудила, увидев мой текст. – А то твоя молитва на гадание похожа. «И будет тебе, красна девица, счастье, муж богатый, да коровка молочная, а тебе, добрый молодец – тёща ласковая». Ой, не могу!

Я пожал плечами:

– Да пусть её. В гаданиях я понимаю, могу обнадёжить и успокоить. Могу богатство привлечь. А способностей к исцелению у меня нет. Значит, и толку не будет. И ни про какую тёщину коровку тут не написано. Тоже мне, добрый молодец! Где ты видишь про молодца с девицей?

Однако, подумав, я прибавил слова: «и здоровье будет в порядке».

Лекарством ведал Чудила. Он варил снадобье в кастрюле, позаимствованной у хозяина гостиницы, разливал его поварёшкой в принесённые баночки и скляночки. Вместе мы объясняли местному населению, призванному распускать слух, что к чему и где нас искать тем, кто не успеет. Мы не могли сидеть здесь вечно. Мы рвались в Някку, а потратили на кошмарные светильники несколько дней, потому что люди ехали со всей округи, и мы имели беседу даже с местным воеводой, тоже купившим в свое время древнее солнце Миче и потерявшим из-за этого новорожденного сына, мать и жену.

Всевозможных фигурок набралось у нас семьдесят шесть штук: котят, зайчат, собачек, барашков и птичек, и мы не знали, что с ними делать. Зарыть? Отроют. Бросить в реку? А если они отравят воду, а потом выплывут где-нибудь? Везти с собой? А если мы сами скончаемся от их воздействия? А если нападут разбойники, убьют нас, а фигурки снова расползутся по свету?

Мы решили везти их с собой и зарыть уже в Айкри, в диком лесу, где даже археологи вряд ли когда-нибудь будут производить раскопки.

Кто возродил древнее солнце? Мы не добились ответа. Какие-то торговцы рекламировали замечательный товар, а местные жители купили новинку. Каждый год находились покупатели. Причем, многие знали, что это, и так и называли: солнце Миче. И опять нехорошее было связано с моим именем, опять его трепали на всех перекрёстках.