Зимой сквер достоин отдельного внимания. Для прогулок в нем у меня была коричневая шубка из мутона, очень теплая и тяжелая, и такая же мутоновая, но черного цвета, шапочка на завязках-шнурках, под которую повязывался хлопковый платочек, на ножки одевались валенки, но без колош (видно, только для снежной холодной погоды), и в этом виде я выходила на улицу в мороз. Бывало, выходим с бабушкой в парк погулять, и она мне говорит: «А давай-ка шубку почистим!» И я падала со всего разбегу, насколько я могла тогда разбежаться, во всем своем теплом одеянии в снег. Его было много, и он был глубокий и пушистый, меня и видно не было. Вообще на моей памяти снега много было до года 1975. Потом зимы стали менее снежными, и сугробы помельчали. На наших прогулках бабушка мне рассказывала сказки. Я же все умоляла бабушку походить по переходному мосту, но она была непреклонна. Это потом я поняла, что вверх надо было пройти огромное количество ступеней, что ей было тяжело, и к тому же она побаивалась высоты.

В один из летних августовских дней 1968 года, бегая с соседской детворой во дворе нашего дома, я предложила им пойти со мной в парк. Мне тогда было четыре года. В ответ согласилось четверо малышей двух-трех лет, среди которых я оказалась старшей. И мы потихонечку сбежали в сквер. Туда мы дошли благополучно, идти – представить страшно – расстояние в две остановки, и залезли на мост. Я ликовала – ура, моя мечта сбылась! Я помню, как мы туда потом обратно, потом снова туда забирались и ходили там, заглядывая вниз из-за прутьев ограждения. Однако я не бегала и присматривала за всеми как старшая, заставляла держаться их за ручки, а сама крутила головой то влево, то вправо. Поскольку машины были очень редкими, внизу видно было только дорогу. И вдруг из неоткуда появилась на нашем пути счастья женщина лет сорока-сорока пяти. Она обратилась к нам с вопросом, где наши взрослые. Ну я и рассказала, что они во дворе, а мы просто сами по мосту гуляем. Где дом – я знала и показала рукой. Она взяла всех за руку и повела по другой стороне улицы к книжному магазину «Кругозор», что был напротив нашего дома на проспекте Стачки. Тем временем какой переполох поднялся во дворе. Сначала бабушки метались по двору – пятеро детей исчезло, потом – в милицию. И только спустя час идем мы, нагулявшиеся и улыбающиеся. Увидев нас, как кинулись они нас обнимать – и по домам. Мама с папой уже вернулись домой, отпросившись у начальства с работы – ребенка же украли! Мама на меня налетела, «хочет убить», отшлепать, а я вообще не пойму почему. Папа меня за спину спрятал: «Не бей! Она – моя дочь!» С того дня с детей глаз не спускали даже соседи. Я до сих пор помню, какое это было счастье, когда идешь сам по мосту и смотришь сверху вниз. И скажите, почему люди не летают, как птицы?

В моей жизни происходили события, правдивость которых невозможно доказать скептикам, но они прожиты и испытаны мною лично. О них я очень хочу поведать вам в следующей серии рассказов.

К бабушке Гаше, Агафье Петровне, меня отправляли, как правило, с шести лет на месяц-два в деревню на каникулы. Жила она в глубинке на Украине, в Николаевской области, Врадиевский район. Места там необыкновенные и живописные, картинки которых живо всплывают среди моих детских воспоминаний. Бабушка была красавицей, родилась в 1910 году. Замуж пошла по любви, причем эта история для меня была, как сказка. Сватались к ней с предложением много хлопцев. В итоге родителям очень приглянулся один парень Петр из очень богатой и зажиточной по тем временам семьи. Назначили свадьбу, и ровно в канун этой свадьбы бабушка сбежала с моим дедом, Филиппом Валериановичем, с которым у них была тайная любовь. Хотя «Филя был гол, как сокол», все же бабушка пошла наперекор решению отца с матерью. Договорились они и сбежали в соседнее село в километрах пятнадцати от их деревни, чтобы не нашли и не вернули. Филипп хоть и был беден, но смог накопить небольшие деньги и, что удивительно, сразу подвернулся неплохой дом для покупки. Люди, продававшие хату, попросили совсем маленькую по тем временам плату. Молодые были счастливы, и бабушка не могла нарадоваться такой удаче. Расписались в сельсовете и въехали в этот дом. Как положено тогда, да и сейчас, при покупке дома нашли кошку и пустили в дом первой. Она была большая и ласковая, прибилась к ним и не уходила. Бабушка всегда любила животных, и они к ней тоже льнули. Через три дня после свадьбы и новоселья дед уехал на покос. В то время отпусков не было, за прогул карали строго, вплоть до тюремного заключения.