На следующей паре по «философии», я вновь наткнулась на ту записку, и сейчас она мне уже не казалась такой агрессивной, как несколько дней назад. В конце концов, как он должен был ответить на личные вопросы незнакомому человеку!? Я бы тоже отписалась чем-то нейтральным. Перевернув измятую записку, я небрежно вывела новые строки, надеясь не потерять контакт, который начинал зарождаться.

– Ты ведь умеешь разговаривать!? – написала я и пододвинула листок ближе к его руке, которая безостановочно что-то конспектировала, даже тогда, когда в принципе нечего было записывать, но меня это уже не удивляло.

– Ну а как же!!! – не глядя на меня черканул он, и передал записку обратно, но было заметно, как его губы растянулись в улыбке.

– Тогда почему не разговариваешь? – не успокаивалась я, совершенно забыв про лекцию, и правила приличия.

– А почему ты сегодня такая любопытная?!! – этот вопрос мягко говоря прозвучал неожиданно!

Забрав листок назад, какое-то время я тупо смотрела на доску, вдоль которой, из стороны в сторону прохаживался преподаватель, что-то активно рассказывая. Погрузившись в свои мысли, до меня доносились лишь редкие обрывки фраз, из которых я мало что понимала, и нас таких в аудитории было много. В отличии от моего соседа по парте, серьезно погрузившихся в сегодняшнюю лекцию в нашей группе не было. Каждый был занят своим делом, кто-то рисовал, кто-то играл в телефон, а один парень вообще умудрялся решать задачи по физике! Вернув свой взгляд на записку, так и не поняв, нужно ли мне отвечать на заданный им вопрос или нет, я вернулась к предыдущей нашей переписке, точнее на одну из фраз.

– Может познакомимся? – спрашивала я в понедельник.

– А нужно ли тебе это?.. – ответил он тогда.

– А если нужно? – неуверенно написала я, еще не решив, стоит ли ему это показывать, но он явно наблюдал за моими действиями, так как, не успела я еще поставить знак вопроса, как его рука, ловко нависла над моей, и в мгновение око, напротив моего вопроса уже красовался другой.

– Хорошо подумала?..

Хорошо ли я подумала, а я вообще думала над этим? Мое сердце бешено заколотилось, что это, угроза, или откровенное любопытство!? Мою нервозность было сложно скрыть, но то что произошло в следующую секунду, заставило меня нервничать еще больше! Он ловко забрал у меня измученный листок бумаги, и что-то в него вписав вернул обратно.

– Успокойся, и перестань раскачивать парту!

Нахмурившись я нервно скомкала злополучный листок левой рукой, но тут же была удивлена его действиями! Что-то мягкое и теплое накрыло мою руку, которая зверски издевалась над несчастным куском бумаги. Повернувшись в сторону Геры, я увидела, что он сидел в пол оборота повернувшись ко мне, накрыв своей рукой мою руку, и достаточно хитро ухмылялся, как будто говоря, «я вижу, как ты нервничаешь». Но стоило мне отвернуться, как он вновь вернулся к своим привычным делам, отпустив мою руку, которая уже изрядно намокла от волнения. Сложив руки, как прилежный школьник, я перестала перебирать ногами под партой, и услышала мягкий смешок с его стороны.

Что-то начинало происходить, что-то, что заставляло мою душу постанывать, а сердце биться через раз. Четвертая пара подходила к концу, впереди было еще две, а за окном уже смеркалось, от густых сугробов начинал исходить приятный неоновый отблеск, отражающийся от фонарей и лунного свечения. В аудитории по «политологии», было много разнообразных звуков, таких как, нудное гудение ламп на потолке, скрип мела по доске, и нытье кожаных туфлей преподавателя, который размеренно прохаживался между рядами. А еще шорох тетрадных листов, и легкое поскрипывание пишущих ручек. Подобные звуки можно было услышать только на этих лекциях. Строгость пожилого преподавателя старой, советской закалки, не давала расхолаживаться даже такой безответственной группе, как наша. Но в этом был и другой плюс, в такой увлеченности время летело не заметно. Так и сегодня, стрелки на часах, висевших в аудитории, достаточно быстро переместились с половины пятого, на половину восьмого, а за окном уже мало что можно было рассмотреть, если не брать в расчет свет фонарей.