Сегодняшний взгляд на трагедию послереволюционных лет порой односторонен. Хотим мы этого или нет, но объективными быть не можем. Каждый из нас неосознанно встает на одну из сторон «баррикад» – ту, которая ближе ему по духу, воспитанию и мироощущению. И в этом случае одни видят темноту и хаос разрухи, а другие – ростки новой жизни, зарождение советской культуры XX века, составной частью которой, несомненно, стала социалистическая кулинария.

«Три с половиной тысячи калорий – свои, кровью, великими смертями и смертью великих добытые «куски социализма», и это лишь минимум, первый начальный минимум, добытый для пролетариата его промышленностью, его властью. Первая ступень, на которую трудно взобраться было, но от которой шагать дальше легко и радостно».

М.Е. Кольцов «Достигли» («Правда», 1924 год)

Россия нэповская – сюжет сотен художественных произведений. Сатирических рассказов, увлекательных романов, документальных драм – А.П. Платонова, М.А. Булгакова, М.М. Зощенко, М.Е. Кольцова, И. Ильфа и Е. Петрова. Вы не задавались вопросом – почему? Ну, действительно, почему этот не самый выгодный с точки зрения официальной советской идеологии период оказался столь «цитируемым» в литературе? Почему десятки писателей и поэтов многие годы возвращались к нему, находя яркие оттенки и штрихи к картине народной жизни тех лет?

Ответы на этот вопрос – очень разные, у всех – свои. Нам же кажется, что причина этому – в тонком психологическом моменте, который неосознанно сказывался в общественном сознании. Вот давайте задумаемся.

Официальный НЭП – новая экономическая политика, провозглашенная большевиками взамен военного коммунизма в марте 1921 года. Лежавшая к этому времени в руинах Россия остро нуждалась в новом и здравом взгляде на политику и экономику. Доказавшая свою неэффективность продразверстка, непрофессиональное управление промышленностью и торговлей, «матросы железняки» в руководстве финансовыми учреждениями, – все это становилось очевидным даже для большевистского правительства. В этой связи НЭП стал, с одной стороны, «отступлением» от ортодоксальной коммунистической идеологии, а с другой – возвратом к здравому смыслу в экономике. К сожалению, временным.

Но это – так сказать, официальная характеристика того времени. Она, конечно, интересна, однако для нас важнее – психологическое, человеческое измерение эпохи. А вот оно не было столь однозначным. Для многих современников НЭП – это «возвращение с войны», неожиданное и вместе с тем долгожданное дыхание мирной жизни, по которой тосковали уже почти десятилетие. На мгновение показалось, что вот уже и все, – все позади: жестокость, голод, аресты и беспросветное существование. Пронзительные стихи Анны Ахматовой словно передают это предчувствие перемен.

Что бы ни говорили большевики о «новой жизни», основная часть сохранившейся русской интеллигенции, да и просто образованных, культурных людей в 1920–1925 годах считали себя все-таки частью европейского мира, наследниками довоенного мироустройства с размеренными чаепитиями и семейными обедами. Вот почему таким желанным оказалось это «перемирие» с властью именно в сфере быта и культуры – как грибы после дождя в столицах и просто крупных городах появляются частные рестораны, расцветает рыночная торговля, возникают новые журналы, театры.