– Только не в нашу первую ночь.

Она оскорбленно замерла.

– Понятно. Ты, я полагаю, ждешь чего-то еще, но…

– Жизнь научила меня защищаться.

– Защищаться, – повторила она, прищурившись. – От кого? От симпатичных дамочек, стремящихся обобрать тебя?

– Что-то вроде этого. – Под его взглядом она побледнела. – Ты из таких?

Как мог он показаться ей очаровательным?

– В смысле ищу ли я богатого мужа или любовника?

– А ты ищешь?

– Расслабься, мне хватает своих денег.

– Вот видишь. – Он улыбнулся, и его улыбка была очаровательна. – Я обидел тебя. Неподходящий вопрос для первого свидания.

Она вздохнула:

– Значит ли это, что, если бы я ответила неправильно, второго свидания не было бы?

– Было бы. – Голодное выражение сбежало с его лица так же быстро, как появилось. – С тобой в любом случае было бы.

Она проницательно посмотрела на него:

– Но на твоих условиях? То есть в постели?

– Да ладно, Эмма! Какая тебе разница? Неужели ты не знаешь, что для мужчин твое имя – синоним роскошной жизни, а ты сама – ключ к ней?

Ее охватила ярость.

– А с чего бы мне возражать против такого отношения, если это и моя цель? По крайней мере, так обо мне думает твой брат, насколько я могу судить по нескольким нашим разговорам.

– Полагаю, это оттого, что мы с Рейфом добились положения тяжелым трудом.

– В то время как ко мне все само приплыло в руки?

Она могла бы сказать, что с большим удовольствием посвящала бы все свободное время благотворительности, но с какой стати ей оправдываться, когда она не сделала ничего плохого? Усталость усилила головную боль, терзавшую ее весь день.

– Разговор окончен, мистер Ларсон? Я бы хотела пойти домой, если вы не возражаете.

– Во-первых, не суди обо мне по моему брату: я хочу сам составить о тебе мнение. А во-вторых, ты так и не ответила на мой вопрос.

Несмотря на то что она всю жизнь училась не показывать своих чувств, сегодня ей плохо это удавалось. Может быть, он даже заметил ее желание сбежать отсюда.

– Какой вопрос?

– Почему ты ушла тогда?

Она почувствовала дурноту и вспомнила, что с утра ничего не ела, только пила шампанское.

– Прости, Чейз, давай отложим этот разговор. Теперь ты знаешь, кто я и как меня найти в случае необходимости.

– Что с тобой?

– Я ничего не ела сегодня, – призналась она, – и у меня немного кружится голова.

Не стоило говорить это человеку вроде Чейза: он тут же взял все в свои руки.

– Вон там есть буфет. Почему бы нам не поискать там что-нибудь?

– Все, что мне сейчас хочется, – поехать домой, расслабиться и выпить чаю с тостом.

– Неплохо. Как ты сюда добралась?

– С отцом, – неохотно ответила она.

– Ты живешь с ним?

– Да, но…

– Его поместье в нескольких милях к югу отсюда, так?

Она остро посмотрела на Чейза:

– Откуда ты знаешь?

– Мне платят, чтобы я знал такие вещи. – Он взял ее за локоть. – Пойдем.

Забрав ее накидку из гардероба, он вывел ее на улицу. Перед ними раскинулся восхитительный вид на море и пляж; луна медленно опускалась в Тихий океан, серебря волны.

– Куда мы? – спросила она.

– Туда, где чай, тосты и покой.

– Я хочу домой, – мягко, но настойчиво сказала она.

И тем не менее она каким-то чудом оказалась в темно-красном «феррари» Чейза, направляющемся на север, а не юг. От свежего ветерка голова Эммы немного прояснилась.

– Куда мы едем? – повторила она, хотя сейчас ей уже было почти все равно.

– Я хочу накормить тебя.

Эмма наконец смирилась с неизбежностью. Похоже, с Чейзом по-другому не получалось. Через пять минут машина миновала электронные ворота и остановилась перед домом, выходящим фасадом на пляж.

– Это твой дом? – Эмма была впечатлена.

– Жаль тебя разочаровывать, но я его только снимаю.