«Ну не офицер же спит в машине?! В захваченном городке офицер себе бы мягкую койку уж точно нашёл. Значит, водила храпит. Тогда почему лейтенант ГБ был уверен, что водила вышел? – задался я вопросом и тут же выкинул его из головы. – Да какая разница. Не заметил, вот и всё. Главное, что есть препятствие, и мне его надо с дороги убрать. Сейчас нет времени для размышлений. Сейчас дело надо делать!»

В кабине был враг, который мешал нам осуществить задуманное. А значит, он должен быть уничтожен!

Убрал револьвер в карман и, достав из другого кармана финку, что дал мне чекист, стараясь не шуметь, подкрался к водительской двери.

Водитель грузовика, очевидно, видел десятый сон, поэтому, когда я открыл дверь, вскочил на подножку и воткнул ему холодную сталь прямо в область сердца, он и пикнуть не успел. Просто обмяк, выдохнув в последний раз.

Негромким свистом позвал Воронцова, а сам, подвинув тело вперёд, втиснулся внутрь и захлопнул за собой дверь.

В этот момент в кабину на пассажирское сиденье стал влезать Воронцов. Увидев, что я не один, он обомлел и тут же принялся перезаряжать винтовку.

– Отставить, товарищ лейтенант государственной безопасности. Этот немчура уже нам не опасен. Выкидывать его здесь не будем. Его найти могут и тогда обязательно тревогу поднимут. Так что пусть с нами немного посидит, – проговорил я и, увидев наконец замок зажигания, повернул ключ.

К счастью, ещё не остывший двигатель завёлся сразу, и я, положив руку на рычаг коробки передач, выжал до упора педаль сцепления, после чего врубил передачу. Должно быть, эта…

Чекист захлопнул за собой дверь и, вероятно, всё ещё не придя в себя от присутствия с нами третьего пассажира, прошептал:

– Откуда он взялся?

Я не ответил, потому что сейчас его вопрос меня особо не волновал. В эти конкретные мгновения меня волновало совершенно другое – поедет машина назад или вперёд?

«Если вперед, то мы в стену дома врежемся. Уж больно близко к зданию грузовик припарковали. Надеюсь, этого не будет», – подумал я и, мысленно перекрестясь, аккуратно стал отпускать педаль сцепления.

К счастью, с передачей угадал, автомобиль не подвёл и, зарычав, двинулся назад.

Не подвёл он, и когда я врубил первую передачу. Потом на автомате щёлкнул переключателем, зажигая фары. В кабине сразу стало чуточку светлее, и лейтенант ГБ пришёл к очередному умозаключению.

– Он же мёртвый!

– Есть немного, – согласился я, поворачивая на соседнюю улицу.

– Но как такое могло произойти? Я же видел, как водитель ушёл в дом!

– Не знаю. Ты, наверное, его пассажира видел. Он-то и ушёл в дом. А этот остался спать, очевидно, его ожидая. Впрочем, неважно. Важно, что мы едем. Вот что главное.

Однако по этой улочке проехали мы недолго, потому что вдалеке я заметил перекрывшие дорогу танки. Было их штук десять, и они полностью блокировали своими серыми тушами возможность беспрепятственного проезда.

Свернул в переулок. Затем в другой, стараясь объехать неожиданную «пробку».

– Забабашкин, я не вижу ни хрена, но мне кажется, мы едем в совершенно противоположную сторону города! – держа труп немца, чтобы тот не мешал мне рулить, произнёс Воронцов.

– Знаю, но нам надо обогнуть танки, – пояснил я.

– Танки? Какие танки? Где они?

– Да было там штук десять… Неважно уже, объехали.

Я продолжал движение по узким улицам, стараясь держать луну за ориентир.

Дождь заметно разошёлся, и мне пришлось искать рычаг, включающий дворники. В конечном итоге рычаг был найден и нажат, а вот фары, что тусклым светом старались разогнать темноту, я решил выключить. Мне и так всё видно, а лишняя светомаскировка не помешает.