– Но теперь он их полюбил, – с надеждой произнесла Минерва. – И Ягодка с ними. Они играют вместе.

Миссис Барнет прищурилась:

– Ягодка ненавидела собак даже сильнее, чем Скотти.

«Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт».

Когда в голове Минервы снова появился Дросс, она могла поклясться, что он запыхался.

– Понял, в чем дело. Только не сердись.

– Так что там с гарантией? – напомнила миссис Барнет.

– Похоже, это не тот Скотт Барнет, – заявил Дросс.

Смятение Минервы росло вширь, словно испуганный иглобрюх.

– Забавно, если вдуматься, – промямлил Дросс. – Как в анекдоте: сколько Скоттов Барнетов могут быть женаты на Кэролайн? Что ж, как минимум два.

– Спроси, знает ли он что-нибудь о кондиционере и драгоценностях, – велела Минерва.

– Я мигом.

– Да уж поспеши.

– Ну так? – поторопила миссис Барнет. – Он что-нибудь говорит?

– Одну минуту. Он вспоминает. Порой земные материи ускользают от призрачного разума, особенно когда человек мертв так долго.

– Прошло всего две недели.

– Для призрака это долгий срок.

– Неужели? – раздраженно и мрачно поинтересовалась миссис Барнет.

Иглобрюх смятения Минервы превратился в акулу-молот чистого ужаса.

– Итак. Я проверил. Он никогда ничего не крал, – сообщил Дросс. – Сомневаюсь, что он хоть раз был достаточно трезв для любого дельца. Это просто пьяница, который только и хочет резаться в карты с приятелями.

– За шкафом проверяли? – спросила Минерва. – Скотти считает, что гарантия могла завалиться…

– Первым делом там искала.

– Что ж, думаю, вы должны принести мне драгоценности для обряда духовного очищения…

Миссис Барнет вскочила на ноги:

– Так и знала! Ты ведь с самого начала только к этому и вела, мошенница.

– Нет. Вы не поняли. Я не мошенница, – заверила Минерва. – Я прямо сейчас общаюсь с мертвыми.

– Ни с кем ты не общаешься, – фыркнула миссис Барнет, хватая сумочку.

– Я экстрасенс. С духом-проводником и…

– Экстрасенс? И мысли читать умеешь?

– О! Я умею, я, помнишь? Быстрей, говори ей «да», – затараторил Дросс.

– Разумеется, – кивнула Минерва. – Спросите о чем угодно.

– Мое второе имя, любимое блюдо и число, о котором я сейчас думаю?

– Аннет, пицца и семь, – отозвался Дросс.

– Аннет, пицца и семь, – повторила Минерва.

– Луиза, тайский жареный рис и четыре, – отчеканила миссис Барнет.

– Ух ты. Сначала не тот призрак, теперь это. Сегодня явно не мой день. – Дросс снова зашелся в приступе кашля.

А Минерва разом избавилась и от смятения, и от страха, и прочих чувств. В прежние времена все было иначе. Лимузины. Элитные вечеринки. Приглашения на кинопремьеры. Стив Маккуин и Элизабет Тейлор никогда не спрашивали у нее о гарантиях на кондиционер. Почему же теперь, в ее-то возрасте, Минерве приходится иметь дело с таким дерьмом?

– Давайте начистоту, миссис Барнет, – вздохнула она. – Когда женщина находит неизвестные драгоценности в депозитном сейфе мертвого мужа, можете не сомневаться, они краденые. Точка. Все. Конец предложения. Но я знаю людей, для которых это не проблема…

– Значит, дело все же в них? В драгоценностях?

– Почти, – устало отозвалась Минерва.

Миссис Барнет пересекла комнату и настежь распахнула дверь. В гостиную тут же ворвались ослепительные лучи солнца, озарявшего ЭлЭй. Минерва подняла ладонь, защищая глаза.

– Так что скажете, миссис Барнет? Могу назначить встречу на завтра.

Гостья казалась размытым пятном на свету.

– Мне следует позвонить в полицию, прохиндейка, – обронила она, а затем вышла и растворилась в солнечном сиянии, точно призрак.

– Да иди ты в задницу, – буркнула Минерва.

– Ну, как-то грубовато, – заметил Дросс. – Не считаешь?

Минерва промолчала.