– Ты сегодня решил поехать на работу пораньше? – спросила мама, когда вошла в столовую утром. К этому моменту я уже заканчивал завтракать и вскоре собирался вставать из-за стола.

– Не совсем, на работу даже немного опоздаю.

– Тогда зачем вскочил в такую рань? – удивилась она.

– Забыл вчера сказать, – я мысленно стукнул себя по голове. – У меня назначена аудиенция, Обухов должен принять без четверти восемь.

– Ого, а что-то случилось? И почему ты раньше не сказал?

– Да ничего особенного не случилось, – отмахнулся я, но потом всё-таки решил признаться. – Андрей Боткин там лежит под охраной из четырёх полицейских. Его сильно ранили молнией свои же при задержании. Память потерял, не узнаёт никого.

– Ну попробуй, вдруг получится, – пожала мама плечами, наливая себе чай. – Подожди, как под охраной? За что его задержали? Кто ранил?

– Полиция задержала, он решил сдаться и указал полиции, где можно задержать его вместе с подельниками. Но с этим вопросом я разобрался уже, хотел сейчас с Обуховым обсудить легализацию метода лечения тонким потоком. Если получится, то можно будет начать обучать этому слабых лекарей и знахарей.

– Мне кажется вряд ли он на это пойдёт, – добавил входящий в столовую отец. – Такое важное решение он не будет принимать самостоятельно, а снова соберёт коллегию. Захарьин и Гааз точно не одобрят. Они просто физически не воспринимают магов со слабым даром. Считают, что они не маги вовсе, а сплошное недоразумение.

– Но всё-таки Обухов главный лекарь, – упирался я, хотя и сам понимал, что отец прав. – Попробовать то надо.

– Ну попробуй, почему бы и нет, – пожал плечами отец и принялся за омлет.

– Доброе утро всем! – жизнерадостно воскликнул входящий в столовую Виктор Сергеевич. – А у меня радостная новость! Сегодня в моей квартире будут завершены ремонтные работы, и я от вас съезжаю!

– Виктор Сергеевич, – мама на него так посмотрела, словно он чем-то обидел её лично. – Вы это говорите так, словно мы здесь держали вас в клетке на хлебе и воде, а теперь вы наконец-то попадёте в пятизвёздочный отель. Неужели у нас вам было так плохо?

– Да что вы, голубушка, как можно такое говорить! – он подарил ей настолько обворожительную улыбку, что мама спрятала обиженное лицо и тоже улыбнулась. – Но вы ведь прекрасно понимаете, что свой дом он всегда свой и нет ничего лучше. А моё гнёздышко отнюдь не конура, а вполне большая удобная квартира для проживания одинокого старика.

– Ну что ж, поздравляю, Виктор Сергеевич, – улыбнулся отец. – А вообще имейте ввиду, что этот дом и ваш дом, двери сюда для вас всегда открыты, в любое время дня и ночи.

– Спасибо вам большое, Пётр Емельянович, и вам, Алевтина Семёновна, за заботу и тёплый приём. Мне очень приятно, что в моей жизни когда-то появились такие замечательные люди, как вы. И знайте, что мои двери для вас также всегда распахнуты настежь.

– Не забывайте к нам дорогу, Виктор Сергеевич, – сказала мама, немного растрогавшись, словно провожает старого друга в дальнюю дорогу без шансов вернуться домой.

– Да ни за что, Алевтина Семёновна! – он поклонился маме и сел за стол. – А вещи я тогда после работы заберу.

– Маргарита всё подготовит, а Пантелеймон поможет дотащить клетку и чемодан.

– Не надо Пантелеймона, – вмешался я. – Я помогу Виктору Сергеевичу.

– Спасибо Саш, – улыбнулся старик. – Я уж не стал тебя просить, ты такой занятый в последнее время.

– А я не просто так с вами поеду, – подмигнул я ему. – Я по делу.

Сказав последнее, я побежал одеваться, уже у ворот стояло такси и надо успеть прибыть к кабинету Обухова чуть раньше назначенного времени. Пока вроде успеваю.