Конечно же, такое развитие событий мгновенно смешает нам все карты и усложнит выполнение задуманного вплоть до невозможности. Вот влупит ганс из «восемь-восемь» по аэродромному складу ГСМ – и тут сразу будет непроходимое пекло. Следовательно, я должен был работать на опережение и в целях недопущения срыва основной задачи ликвидировать весь личный состав противовоздушной обороны до того, как они решатся на уничтожение самолёта.

«Что ж, пора приступать», – решил я, вздохнув.

Однако перед тем, как нажать на спусковой крючок и приступить к ликвидации первого фрица, обратил внимание, что из здания в сторону «итальянца» направились два офицера – майор и лейтенант. Их сопровождали три техника, которые о чём-то говорили, при этом бурно жестикулируя руками.

Вскоре их компания ускорила шаг.

«Они, что, улететь хотят на моём средстве спасения?» – напрягся я, собираясь немедленно начать отстрел именно с них, оставив противовоздушную оборону на потом, но в этот момент лейтенант показал майору рукой, и тот ещё сильнее прибавил шаг, перейдя чуть ли не на бег.

Я перевёл взгляд вместе со стволом винтовки на то направление, куда показывал немец, и увидел, что с той стороны аэродрома к самолёту едут два легковых автомобиля марки Horch-901.

Сфокусировал зрение.

В первой машине, кроме водителя, на переднем пассажирском сиденье сидел майор, а позади трое немецких солдат. Во второй машине были водитель, на переднем пассажирском – лейтенант, а вот на заднем расположились генерал и полковник.

«Ага, значит, вот за кем прилетел этот самолёт», – хмыкнул я, на ходу корректируя намеченную операцию.

А подкорректировать нашлось что. Теперь вместе с теми, кто ехал в машинах, на аэродроме в моей прямой видимости находилось около восьмидесяти целей. Но их, скорее всего, было больше. Точную цифру я назвать не мог, потому что не знал, сколько человек может отдыхать в укрытиях на точках ПВО, и понятия не имел, какое именно количество немцев находится внутри двухэтажного здания и деревянного барака.

Вспомнив, что в запасе у меня всего шестьдесят патронов, посмотрел на Садовского, что лежал метрах в тридцати от моей позиции, и призывно махнул ему рукой.

Когда тот приблизился, я негромко ему сказал:

– Михаил, давай снимай свой вещмешок и лезь сюда, расположись на ветке ниже. Немцев оказалось малость многовато. Поэтому будешь мне патроны подавать.

Садовский помощником был опытным. С ним, с Воронцовым и с Апраксиным, который сейчас в тяжелом состоянии находился в числе выживших, мы буквально прошли огонь и воду, так что два раза повторять мне не пришлось. Он полез на дерево, а я занялся тем, по чему уже руки давно чесались – отстрелом адских сущностей в человеческом облике.

Данное мероприятие я традиционно собирался провести по методике, разработанной в 1946 году участником Великой Отечественной войны старшим сержантом Немцевым. Метод позволял вести стрельбу из винтовки системы Мосина с невероятной скоростью, и это не фантастика. Метод работал и в моей прошлой истории был опробован на практике. Так, на полигоне Рязанского пехотного училища старший сержант сумел за одну минуту произвести пятьдесят три выстрела и на расстоянии ста метров поразить грудную мишень пятьдесят два раза. Поразительная скорострельность и поразительная меткость!

Пользуясь послезнанием, я постоянно применял данный метод в реальном бою, и всегда результат превосходил все ожидания, особенно если учесть, что я без промаха поражал цели на расстоянии двух километров и более.

И сейчас, больше не теряя времени, я сделал глубокий вдох, сфокусировал зрение, прицелился и приступил к зачистке Родины от топчущей нашу землю нечисти.