– Почему именно вас?

Она пожимает плечами:

– Потому что у него трое детей и работа от звонка до звонка.

– А вы…

– У меня не слишком много каждодневных обязанностей и зиллион бесплатных миль. – Она делает большой глоток. – Все хорошо. Я даже не стала бы особенно возражать, если бы только мне не пришлось провести целую неделю с папой.

– Вы с ним не ладите?

– Не очень.

– Почему?

– Потому что у меня нет троих детей и работы от звонка до звонка.

Он смотрит на нее:

– Вы это серьезно?

– Это лишь часть наших разногласий.

– А другая часть?

– Можно просто сказать, что я не являюсь его любимицей.

Бен открывает рот, чтобы сказать что-то, но потом закрывает его.

– Что?

– Ничего, – отвечает он, – я просто… У меня к вам так много вопросов. Не могу сообразить, какой задать первым. Мне не хочется грузить вас.

Грета улыбается:

– Это не так просто сделать.

– О’кей. Значит, ваш папа…

– Подождите! – Она поднимает свой, уже пустой, бокал. – Сначала я хочу еще выпить. Мне может понадобиться несколько порций.

– Это правильно.

Она поворачивается к нему, чтобы лучше видеть его лицо. Их колени почти соприкасаются.

– У вас есть сегодня еще одна лекция? – спрашивает она, и он отрицательно качает головой. – Значит, вам не нужно быть где-то еще?

– Не нужно. А что?

– Тогда, думаю, нам следует напиться.

Бен смеется:

– Я так не считаю.

– Почему нет?

– Я здесь работаю. – Он оглядывается, желая выяснить, не может ли кто подслушать их. – Представляю Колумбию.

– И вы боитесь, что кто-то может подойти к вам и задать вопрос о «Зове предков», а вы не сможете ответить?

Выражение его лица меняется, он наклоняется к ней, его глаза блестят.

– Слушайте. Я могу выпить ящик пива, но все равно буду в состоянии поведать вам о каждой детали жизни Джека Лондона.

– Докажите это, – говорит она.

Где-то после третьего или четвертого коктейля Грета идет в туалет, а когда она возвращается, Бен смотрит на нее с каким-то странным выражением лица.

– В чем дело? – спрашивает она, и он показывает на свой телефон:

– Я гуглил вас.

– О-ох, – весело говорит она, хотя все мышцы ее тела напрягаются, – это звучит зловеще.

Она ищет на его лице следы жалости – признак того, что он видел то видео, но на нем одно лишь удивление.

– Вы, оказывается, крутая особа. – Он протягивает ей телефон, словно она нуждается в доказательствах. На экране ее фотография в «Роллинг Стоун», сделанная после выхода первого альбома. На ней блестящее черное платье, русые волосы уложены в высокую прическу, и то ли из-за освещения, то ли из-за макияжа она выглядит так, будто вся состоит из углов. Глаза огромные, зеленее, чем в жизни, и в них читается вызов.

Очевидно, он не слишком продвинулся в своих изысканиях. Это ее фото наиболее часто встречается в интернете, выскакивает сразу, когда кто-то ищет ее там. Но, глядя на снимок теперь, Грета видит, как нервничала она тогда, как сильно потела от жара софитов, замечает легкое раздражение, прячущееся в уголках рта, – результат многочисленных просьб фотографа посмотреть на него, не глядя на него, что бы это ни значило.

– Вы тоже человек непростой, – говорит она, снова усаживаясь на стул рядом с ним.

Бен качает головой:

– Это разные вещи.

– Вот уж нет. Вы автор бестселлера. И вы занимаетесь любимым делом.

– Это не мое любимое дело, – пожимает плечами он. – Во всяком случае, не так, как у вас.

Она приподнимает брови:

– Откуда вы знаете? Мы только что познакомились.

– Я видел, как вы играете, – признается он, кивая на телефон, который лежит на столе между ними. И даже борода не скрывает того, что он покраснел.

– Правда?

– Ага, всего несколько секунд. Но это действительно хорошо.