— Наверное? — усмехнулась. — Что ты знаешь о парности, чтобы осуждать меня, а, Николас Оливейра? — усмехнулась повторно. — Ещё скажи, у вас самих — не так! — упрекнула. — Или я ошибаюсь, и в других кланах, что отвергли нас, не крадут тех же дочерей альф, потому что от них можно получить сильное потомство? Не заключают такие же взаимовыгодные союзы? Не твой ли брат, Рафаэль Оливейра, выбрал себе невесту — дочь альфы клана серых волков, когда ей было ещё грёбанных шесть лет! — не спрашивала, утверждала, ведь слухами земля полнится, и я точно знала, о чём говорю. — И не твой ли драгоценный дядюшка Уго Оливейра все предыдущие года подкладывал под твоего же брата двенадцатилеток, лишь бы только его племянничек заделал кому-нибудь очередного наследничка для вашего огненного клана?! А может не ты мне сам говорил, как твой брат по итогу забрал свою пару по праву сильнейшего у южного клана?! — сама того не осознала, как сорвалась на повышенный тон. — Так что, Николас Оливейра? Давай, расскажи мне ещё раз о том, как нуждаться в других и о том, что моя семья — бесчувственные твари, которые продали меня за три гроша последнему садисту, а я, как покорная овца согласилась и правда ему продалась! — практически выкрикнула ему в лицо.

“Не тебе осуждать меня, Оливейра…” — прозвучало уже про себя.

Выдохлась.

— Ты ни черта не знаешь, о чём говоришь, Аделия, — отозвался он негромко и устало. — Не надо приплетать сюда ещё и моего брата с его парой. И да, я знаю, что такое иметь пару, которой ты не нужен, потому что она имеет к этому иммунитет, и потому предпочла продать себя другому, как завещал папочка, чем прийти ко мне… — усмехнулся и всё-таки действительно ушёл.

Вот тут…

Оглушило.

Как он сказал?

Иметь пару…

Которая продалась. Другому.

Вот же…

Блядство!