Через мгновение бурда соединилась с «потолком».

– Довольно изобретательно и лаконично, Радий. Будь у меня монетка, ты бы ее получил. Или это был не фокус?

– А ты никогда не умела ждать, да? Прояви терпение. Хотя бы сейчас.

Пока они говорили, между ними протянулась длинная капля, похожая на янтарную соплю. Капля всё растягивалась, а потом сорвалась, скрывшись в темноте одной из выемок.

– Чай?

– Чай, – кивнул Радий. – Вода из океана забирает любое жидкообразное тело – чай, воду, машинное масло. Потом наверху, видимо, происходит разделение, и подхваченная субстанция отторгается от общей массы. Хотел бы я посмотреть, что стало с фасолью Сабины.

– А если соленая вода попадет кому-нибудь в рану? Не на поверхность, а глубоко внутрь.

– Моли бога, чтобы этого не случилось.

– Ты ведь в курсе, что все здесь ученые и давно проделали, как ты выразился, важный научный эксперимент?

– Зараза. Иногда я бываю рассеян, ты знаешь.

– Знаю.

Некоторое время они смотрели друг на друга. И Радий потянулся к ней. Сперва взглядом, а потом и всем телом.

– Нет, Радий, прости. – Таша с мольбой в глазах отступила. – Если я пойду на попятную, ты возненавидишь меня еще больше.

Радию ничего не оставалось, кроме как согласиться с этим. В честь их взаимопонимания он зашвырнул кружку в плавающий потолок. Потом, мрачный, с дрожащими руками, потопал к себе.

До отправки первой группы оставалось меньше часа.

2.

Они выступили сразу после обеда. Точнее, после его пародии, потому что никто так и не притронулся к разогретым полуфабрикатам. Джек Тейлор помогал Хельмуту с лямками рюкзака. Арвид, вооруженный видеокамерой, не сводил сумрачного взгляда с расселины. Таша и Юлиан тихо ворковали. У вертолета почесывал шею Брико, готовый в любой момент доставить на Калесника пострадавшего.

Сам Радий смотрел только вперед. Установленные на треноги прожекторы растворяли тьму расселины, но дальше тридцати метров словно слепли. Под ногами, вопреки здравому смыслу, лежали гладкие и отполированные плитки, усеянные сложными геометрическими узорами.

– Похоже на янтру, – заметил Глеб Ванчиков.

Этот матрос первого ранга был одним из первых, кто вызвался спуститься в Черную Линзу. Сейчас он держал в руках военный карабин и караулил у начала расселины, расположившись на удобном стульчике. Ради такого дела пришлось открыть оружейную.

– Ну, я про узор, на который вы все пялитесь, словно это бифштекс со скидкой, – терпеливо пояснил Ванчиков.

– Здесь присутствует асимметрия, – возразил Юлиан. – Отталкивающая, должен признать, но всё же. Да и сомневаюсь, что буддисты или индуисты захаживали в эти края, горя желанием разрисовать всё под янтру-хохлому. Даже в снах.

Арвид убрал камеру и обвел всех задумчивым взглядом.

– Я вот что подумал. Янтра же используется для почитания богов, так? А что, если и здесь то же самое?

– Типа здесь почитают какое-то подводное божество? – нахмурился Джек.

– Подводное и достаточно мощное, чтобы сотворить всё это. Мы наблюдаем реальную демонстрацию сил иного порядка, разве нет?

«Вот так-так, у меня уже есть почитатели, – зазвенела Черная Линза в разуме Радия. – Не хочешь к ним присоединиться? Или ты предпочитаешь бутерброд, начинкой которому будет твоя жена?»

– Не мели чепухи, Арвид, – бросил Радий.

Глеб Ванчиков поднялся со стульчика, перехватил карабин и устремил в расселину решительный взгляд. Весь его вид как бы говорил: «Идите и знайте: за вами приглядывает грозный моряк. Так что ближайшие тридцать метров вам точно ничто не грозит». Но на втором шаге все вздрогнули, а побледневший матрос едва не пальнул группе в спину, когда рация, обживавшаяся на поясе Радия, заговорила голосом Шемякина.