- Ты теперь читаешь про токсикоз?

Он ухмыляется, и я в очередной раз подмечаю, как ему идёт ухмылка. С ней он становится похож на сытого, довольного котяру, хотя в повседневной жизни у него довольно холодное лицо.

- Ты не то, чтобы оставила мне выбор.

- Выбор есть всегда, - жму плечами, скользнув изучающим взглядом по нему.

Это правда. Он выбрал быть настолько вовлечённым. И меня, по правде, это смущает и даже немного пугает. Сильно пугает, вообще-то.

- Я перфекционист, драгоценная моя. Я должен знать всё о том, что с тобой происходит, чтобы иметь возможность это контролировать. Лишь так я смогу стать лучшим будущим отцом в городе, а на меньшее я не согласен.

- Лучшим отцом через контроль естественных процессов моего организма? Ух, какие беды с головой. Ты в терапии, я надеюсь?

- Хамка.

Усмехаюсь. Развожу руками и возвращаю ему его же фразу:

- Глаза видели, что брали.

Теперь усмехается он.

- Я рад, что тебе лучше. Ешь.

Ник поднимается на ноги и спешит к двери. И несмотря на то, что клубника вкусно и маняще пахнет на всю комнату, я не набрасываюсь первым делом на еду. Вспоминаю кое-что. Кое-что важное.

- Перед выпиской мне сделали УЗИ. Пока это не точно, никаких гарантий, потому что срок ещё небольшой, но врач предположила, что у нас будет девочка.

Замер. Повернул на меня неверящий взгляд. А я сижу и таким же смотрю на него.

Я не знаю, как на него такого реагировать. Я была готова к тому, что когда я приду к нему, он не поверит мне и выставит меня вон, и он не разочаровал. Полиграф – сильно, но опять же не удивительно. Человек параноик. Я видела это. Я понимаю это.

То, что происходит сейчас, я решительно не понимаю. Я не ожидала, что он примчится в больницу. Что он пробудет там, уснув в страшном обшарпанном коридоре на старом советском стуле, ожидая, пока я приду в себя. Не ожидала, что заберет меня к себе. Что будет ухаживать за мной. Что будет переживать за ребенка. Я ничего из этого не ожидала. И это было дико, и ново, и пугало. Будило какие-то странные эмоции и опасные привязанности. Опасные потому, что в итоге будет больно. Я не первый день живу и знаю таких мужчин, как он. Больно будет в любом случае. И, вероятнее всего, одной мне.

И всё это выбивает меня из седла, странно будоражит, злит и раздражает. Но вместо того, чтоб снова брякнуть что-нибудь гадкое в ответ на его растерянное личико, я окончательно падаю лицом в грязь и выдаю эпичный пассаж:

- У тебя красивые глаза. Надеюсь, у неё будут твои глаза.

- А я надеюсь, что она будет красавицей… как её мама, - договорив, спешно покидает мою спальню, оставляя меня одну.

Я ещё некоторое время лежала в постели, потому что тошнота, которая меня сопровождала теперь повсюду, вернулась и накатила с новой силой, как только Ник ушёл. Выбралась из постели лишь к обеду. Решила пройтись по дому, будучи уверенной, что хозяева на работе и я никого не встречу. 

Но в гостиной я столкнулась с Эдуардом. Застыла, немного стушевалась. Брат Ника производил очень эффектное впечатление, когда смотришь на него, высокого, статного, с иголочки одетого, почему-то теряешься и робеешь. При этом у него были добрые глаза, располагающая улыбка и он всегда был безукоризненно вежлив. 

Также было и в этот раз.

- Как ты себя чувствуешь? 

- Лучше, спасибо, - киваю почему-то осторожно. Не знаю почему, я чувствую себя неловко и немного глупо в его присутствии. Хотя он всегда добр ко мне. При этом я парадоксально нормально чувствую себя в компании его брата-параноика. 

Ника я понимаю с полувзгляда. И его доброе отношение ко мне слегка пугает, наверное, как раз потому, что он явно так подобрел под влиянием брата, которому изначально небезразлично благополучие его будущей племянницы.