О свидании мы ни условились, репетиций больше не было, а увидеться так хотелось.

Я рано встала, оделась и, никому ничего не сказав, вышла на улицу.

Крыльцо, где ты меня поцеловал в первый раз, показалось мне теперь каким-то иным, особенно хорошим.

Я пошла по набережной. Куда я шла, зачем? Не знаю. Возможно, ты случайно сказал, что живёшь на этой улице… Да, да… Кажется, именно так и было. Но как длинна улица, как много на ней домов!

Я долго ходила по набережной, с надеждой поглядывая на окна.

«Не здесь ли живёт он, моё счастье, моя радость! Что он делает сейчас? Думает ли обо мне?»

Вдали показался мост. Погода была в этот день тёплая.

Я долго стояла на мосту. Сама не зная зачем, считала проходивших по нему людей. Когда я досчитала до ста, мне стало казаться, что все прохожие оглядываются и смотрят на меня, и знают, зачем я сюда пришла… Вот идёт ещё одна пара. Должно быть, муж и жена. Он идёт впереди, она поспевает за ним следом… Они идут, перебрасываясь торопливыми, отрывистыми фразами, будто каждый из них что-то бормочет себе нехотя под нос. Кто знает, быть может, в юности, ожидая завтрашних встреч, они проводили бессонные ночи, а утром нетерпеливыми взглядами торопили часы. А сейчас…

Искандер!

Меня и теперь не оставляют эти думы. Я часто спрашиваю себя: почему ещё есть у нас плохие семьи?

Я читала о Карле Марксе воспоминания его дочери.

В самые тяжёлые минуты, – а сколько было таких в их жизни, – даже когда Маркса в двадцать четыре часа выселяли из города, они были бодры, чувство юмора не покидало их. А как они любили друг друга! Маркс гордился красотой своей жены. Великий Маркс, написавший «Капитал», открывший человечеству новую науку, находил время, чтобы собирать для своего друга – жены – прекрасные народные песни. По вечерам своим детям читал он «Нибелунгов» и Шекспира.

Его Женни помогала ему в работе. Она переписывала набело его книги. Она помогала ему издавать их. Они думали, они чувствовали как одно существо.

Искандер!

Два дня, как письмо моё лежит недописанным. О чём я говорила?

Да. Есть хорошие семьи. Я видела их немало. Но хочется, чтобы все семьи были такими. А ведь есть ещё людишки, которые легкомысленны в личной жизни. Они рано женятся, рано выходят замуж, а потом с такой же лёгкостью и поспешностью расходятся. Мол, не сошлись характерами! А расплачиваются за это дети. Вот тебе письмо двенадцатилетней пионерки Мойкиной:

Убедительно прошу всех работниц, жён рабочих и читателей журнала «Работница» помочь мне найти моего папу – Мойкина Ивана Петровича. Папа мой скрылся тогда, когда я появилась на свет. Его скоро нашли, он два года помогал моей маме и опять скрылся. Теперь вот уже десять лет неизвестно, где он.

Это страшный, обличающий документ. А уверен ли ты, что твоя дочь, Кадрия, не напишет тебе такого письма?

Пишу и представляю себе, как я тогда стояла на мосту. Вот они, ушедшие минуты. Я закрываю глаза и вспоминаю… Ко мне приближаются двое.

Какое счастье идти рядом с любимым! Они прижались друг к другу, они шепчутся, я догадываюсь – они говорят о любви…

Он сказал что-то, она ещё ближе прильнула к нему. О ужас! Что же это такое? Нет, нет! Я отказываюсь верить! Не может быть!..

Это был ты. Сколько бы я себя ни разуверяла, это был ты, ты, ты!

Не веря своим глазам, я шла за вами. Самые страшные мысли терзали меня. Ведь ещё не успели остыть мои губы, согретые твоими поцелуями, а ты уже готов обнимать другую, кокетливо идущую рядом с тобой. Ещё звучат в моих ушах слова, которые ты вчера говорил мне, а сегодня, сейчас ты повторяешь их другой. Какая низость!