Основываясь на рассказе Луиса, можно было уверенно утверждать, что около 23 часов 1 мая Луиза в хорошем настроении и добром здравии находилась в собственном доме. Однако в свою кровать она так и не легла, а утром следующего дня уже никто её не видел.

Информация, поступившая от родственников Луизы, звучала настораживающе. Племянница пропавшей женщины – Фредерика Мюллер (Frederica Mueller), имя которой обычно сокращали до лаконичного Фрида – сообщила полицейским, что отношения тёти с мужем были напряжёнными, они часто спорили, и конфликты эти продолжались подолгу. Фрида, вообще, оказалась очень ценным свидетелем, поскольку хорошо знала бизнес Адольфа Лютгерта. Это было связано с тем, что она ещё в 1890 году стала работать на него бухгалтером, и не будет большой ошибкой сказать, что слава «колбасного короля» родилась на её глазах. Через несколько лет Адольф удалил её, очевидно, не желая терпеть контроль за денежными потоками со стороны родственников жены, и весной 1897 года 27-летняя Фрида работала обычным кассиром в магазине.

Нельзя не отметить того, что Фрида стала тем человеком, кто первый допустил утечку информацию о происходящих событиях в газету, хотя полицейские просили всех опрашиваемых до поры до времени держать рот на замке. Уже 9 мая Фредерика Мюллер рассказал журналисту «Chicago Tribune» о ведущейся поисковой операции и своих подозрениях в отношении Адольфа Лютгерта. Некоторые её высказывания мы можем квалифицировать сейчас как неуместные – это если говорить максимально обтекаемо. В частности, Фрида заявила, что «Господин и госпожа Лютгерты часто ссорились. Госпожа Лютгерт была не из тех людей, что убегают и совершают самоубийство, даже несмотря на то, что её муж потерпел неудачу в делах или из-за ссоры. Они конфликтовали часто и подолгу, и продолжалось это длительное время.»1 Говорить такое, разумеется, не стоило – на следующий день весь Чикаго прочитал сентенции Фредерики, которая таким вот незамысловатым образом, по-видимому, сводила счёты с неприятным ей родственничком.

Однако женщина, судя по всему, упустила из вида то немаловажное обстоятельство, что извлечение на свет Божий чужих семейных тайн – не самая умная тактика. Это дверь, которая открывается в обе стороны, что последующие события и доказали вполне убедительно.

Уже первые дни розысков привели к появлению свидетелей, утверждавших, будто они видели Луизу Лютгерт после 1 мая. Одним из них стал некий Мэтью Шоли (Matthew J. Scholey), владевший баром в отеле «Мэпл» (hotel «Maple») в городе Кеноше, расположенном в 60 км севернее Чикаго.

Мэтт Шоли, бармен из отеля «Мэпл» в Кеноше, рассказал газетчикам о появлении в первых числах мая в его заведении Луизы Лютгерт.

Отель находился неподалёку от вокзала, и женщина, появившаяся в баре 5 мая, как будто пришла именно со стороны вокзала. Шоли утверждал, что она хотела остановиться в отеле, однако не имела денег, поэтому спросила находившегося за стойкой свидетеля, может ли тот поселить её с тем условием, чтобы она отработала долг на кухне. Шоли объяснил, что не является владельцем гостиницы и не может брать постояльцев без оплаты, что же касается помощи в работе на кухне, то в таковой сейчас нужды нет. Его насторожило то, что женщина путешествовала налегке – любой человек, связанный с гостиничным бизнесом, скажет, не задумываясь, что постояльцы, путешествующие в одиночку и без багажа, внушают подозрения, поскольку частенько оказываются источником проблем. Это либо сумасшедшие, либо преступники, либо просто какие-то неадекваты, и даже если у них имеются при себе деньги, сие не гарантирует от каких-либо эксцессов в последующем.