Остаётся добавить, что в радиусе 200 метров от особняка Лютгертов располагалось по меньшей мере 5 питейных заведений. Их количество и плотность размещения легко объяснимы – измождённый непосильным трудом пролетарий должен иметь в шаговой доступности пивнушку, в которую можно отнести в конце недели честно заработанные деньги, дабы отдохнуть душой и телом.

Эта карта демонстрирует расположение различных городских объектов в районе пересечения Диверси-стрит и Эрмитаж-авеню весной 1897 года. Условные обозначения: 1) серый прямоугольник – квартал, принадлежащий Адольфу Лютгерту, на территории которого находились жилой дом (обозначен L1), колбасная фабрика (L2), подъездная дорога, рабочая площадка, конюшня и сад; 2) квартал, занятый металлургическим заводом «M. Lassing bridge & iron works»; 3) корпуса машиностроительного завода фирмы «William Deering & Co. agricultural works»; 4) здание фабрики «Twin works»; 5) завод фаянсовых изделий «Northwestern terra cotta works»; знаком # («решётка») обозначены ж/дорожные пути, а знаком * («звёздочка») показаны питейные заведения (салуны).

Поименованные заводы являлись отнюдь не единственными крупными промышленными объектами в той части города. Ряд предприятий, расположенных неподалёку от фабрики Лютгерта, здесь просто не упомянут с целью не перегружать текст излишними деталями. Просто следует иметь в виду, что каждый день район Диверси-стрит пересекало до 10 тысяч рабочих, направлявшихся на работу и с работы. В то время 8-часового рабочего дня ещё не существовало – профсоюзы за него ещё только боролись! – а потому обычный рабочий день продолжался с раннего утра – приблизительно с 7:00 или 7:30 – до 20 часов и даже 21. Кроме того, нормой являлись различные сверхурочные работы. По этой причине даже в вечернее время тамошние улицы – Райтвуд-авеню (Wrightwood ave.), Эрмитаж-авеню, Диверси-стрит, Клайбурн-авеню (Clybourn ave.) – были полны всевозможной малопочтенной публикой, да притом ещё и нетрезвой! Если по какой-то причине Луиза Лютгерт оказалась в одиночестве в вечерний час на улице, то ничего хорошего это ей не сулило.

Помимо общей криминогенности района, обусловленной многочисленностью пролетарской и люмпенизированной публики, проблему для безопасности женщины могла представлять близость 2-путной железной дороги, не имевшей освещения в тёмное время суток. Если по какой-то причине Луиза поздним вечером или ночью ушла из дома и решила перейти железнодорожные пути, то в условиях плохой видимости она могла неверно оценить расстояние до движущегося паровоза. С ней мог произойти несчастный случай, и паровозная бригада могла попросту того не заметить.

Обдумав как следует заявление Бикнезе и Миллера, капитан Шюттлер отдал несколько распоряжений. Во-первых, он направил в район Эрмитаж-авеню несколько групп полицейских в форме, которым поручил пройти «мелким чёсом» по окрестностям фабрики Лютгерта в поисках свидетелей чего-либо необычного, произошедшего 1 мая либо в ночь на 2-е число. Полицейским надлежало задавать вопросы как о судьбе Луизы Лютгерт, так и об обстановке в её семье и состоянии бизнеса её мужа Адольфа. Помимо поиска свидетелей, полицейским надлежало провести осмотр территории с целью поиска как следов несчастного случая или совершения преступления (крови, обрывков одежды, личных вещей, оружия и прочего), так и женского трупа. Особое внимание следовало обратить на осмотр как железнодорожных путей, так и полосы отчуждения вдоль них. Шюттлер допускал, что тщательный осмотр местности позволит обнаружить замаскированный труп пропавшей женщины. Руководство поисковой операцией капитан Шюттлер поручил опытному и уважаемому полицейскому Джорджу Смиту (George Smith).