Вдруг вспыхивают светом неземным,
И золотые райские сады,
Дотоль неведомые вам,
Где обитают только боги,
Распахивают сказочные двери
В свой ослепительный заветный храм.
И снова Саяны
Пухом одуванчика улетело лето,
Но воспоминанием сердце вновь согрето,
Вновь лечу над миром птицей перелётной
В грёзах впечатлений путешествий взлётных
И витаю в мыслях над Саяном спящим,
Над грядою горной, в облаках парящей.
Вновь стою на пике горного массива —
Дух витает птицей, птицею счастливой,
Над речным разливом средь Саян могучих
С их сливаясь духом вечности и силы.
Дух впереди меня бежит
Дух впереди меня бежит,
И успевать за ним мне надо —
Не думать ни о мелочном, ни о пустом,
А жизнь моя – душе отрада.
Какое счастье просто жить!
Природы мир боготворить
И удивляться зорям летним,
И лёгкой птицею парить
В дни непростого лихолетья,
И уносить свою беду
Подальше от дурного взгляда.
Помочь себе сама смогу,
Лишь только мне вредить не надо.
Я снова крыльями взмахну
В Ергаках на крутой вершине,
И снова дух мой воспарит
Над чудной плюшевой долиной,
И обниму простор Саян
Я необъятными крыльями,
И душу миру распахну —
Всю душу, – духи гор,
Парю я на вершине вместе с вами.
Монастыри Москвы: Донской монастырь
Иконостас взметнулся ввысь,
Сияя позолотой дивных кружев,
Великих зодчих, мастеров
Баженова и Клаудио – с ним вместе,
И дивные полотна возвещают нам о житии святых,
Иконы Иверской и Всепослушной Богоматери Донской —
И изумительная люстра освещает лики их.
С высоких хоров льётся песнь семинаристов,
Сплетаясь с тенями от множества свечей,
И дух намоленный, витая в поднебесье храма,
Сияньем отражается в зерцале их очей.
Высоко-Петровский монастырь
Здесь жизнь с эпохи Калиты
Текла в молитве, в послушаньи,
Пред исповедником миряне
Вели здесь тайные признанья.
И трапеза на двести лиц,
Высокий свод над головой,
И дух высокий без границ
Царил в обители святой.
Лак реставрации увёл в преданье
Намоленности дух и послушанья,
И ныне, как музей, собор хранит завет
Истории те ярких лет.
И Тамерлан оставил свой набег на Русь,
Во сне заступничество Богородицы признав —
Так высшая духовна сила,
Легенде следуя, войска несметные их вспять поворотила.
А староверы на Руси не пили, не курили,
Купцы держали неизменно слово
И были поддержать всегда готовы
Товарища в артели в трудный час.
Собор, поддерживая их труды,
Предоставлял им склады для храненья снеди —
Ведь, знамо дело, без еды
Не очень-то прибудут силы.
Нарышкиных палаты в ряд
О родовом гнезде Петра здесь говорят.
Нарышкины и Боголюбские здесь скрещивали шпаги
В борьбе за первенство, что из истории известно нам,
Не уступая в родовитости, да и отваге,
В итоге мирно трон делили пополам.
И Пётр святой, и Пётр Великий
Оставили в истории свой яркий след —
Один духовностью и послушаньем,
Другой в дерзании осуществленья
Великих для Отечества побед.
И о стрелецких бунтах память здесь хранится:
Ведь кровь людская – не водица,
Пред волей царской должно бы смириться.
Да только есть всему предел.
И серый лемех, злато куполов,
Шатровый древний храм, стрелой летящий в небо,
Преданий сколько в памяти хранит,
Где обитает быль и небыль.
Призывный звон колоколов
И таинство служенья в храме говорит —
Высокий дух в сердцах служителей царит
И оставляет веру нам в наследство,
Святую веру во грядущую эпоху человечности,
Духовности, добрососедства.
Николо-Перервинский монастырь
В те стародавние былые времена, при наводненье,
Река Москва вдруг прервала свой бег,
В былое русло не вернулась —
Оно тогда ушло в забвенье, —
Петлёю чудной изогнулась,
Излучиною обозначив свой побег.
Там дивный белоснежный монастырь
Расцвёл небесно-голубыми куполами,
Там храм о золотой главе с высокой звонницей поющей,