Дамиан резко повернулся к ней. Его ледяные глаза на мгновение стали еще холоднее, если это было возможно. В них промелькнуло узнавание. И ненависть.

– Говорит, – процедил он. – Он был членом Дома Шталь, техномант. Его изгнали из Сумеречья десять лет назад за незаконные эксперименты. Мы считали, что он мертв или скрывается где-то на задворках мира.

– Он не мертв, – твердо сказала Алина. – И он не скрывается. Он здесь. И он создал то, что убивает вашу сестру. Я почти уверена, что он использовал разработки моего отца.

Она выложила свой главный козырь, внимательно следя за его реакцией. Он не удивился. Он нахмурился, обрабатывая информацию.

– Это меняет дело, – наконец произнес он. – Но это не объясняет, как нам спасти Катерину.

– Чтобы это понять, мне нужно знать о ней больше, – сказала Алина, переходя к главной цели своего визита. – Не официальные данные из ее медицинской карты. А мелочи. Привычки. Что она любит? Чем увлекается? Где бывает? С кем общается? Любая деталь может быть важна. Проклятие… оно умное. Оно вплетено в ее жизнь, оно питается ее энергией. Мне нужно понять, где у него «розетка».

Дамиан молчал несколько секунд, глядя на сестру. В его взгляде промелькнула боль, которую он так тщательно скрывал. Алина поняла, что задела за живое. Для него говорить о Катерине как о живом человеке, а не как о проблеме, которую нужно решить, было тяжело.

– Она… любит музыку, – наконец заговорил он, и его голос стал тише, потеряв свою обычную властность. – Классику. Дебюсси, Равель. У нее в комнате стоит старый проигрыватель. Она говорит, что винил звучит теплее, чем «цифра». Она любит гулять в парке у реки. Особенно осенью. Собирает смешные букеты из листьев. Она… она очень светлый человек.

Он говорил, и Алина слушала, жадно впитывая каждое слово. Это были не просто факты. Это были части мозаики. Музыка, природа, эмоции… Катерина была эмпатом до мозга костей. Ее дар питался красотой и гармонией. И проклятие било именно по этим точкам.

– Техника, – сказала Алина, направляя его мысли в нужное русло. – Гаджеты. Телефон, планшет, компьютер. Чем она пользуется? Есть ли у нее любимые устройства?

– Как и все в ее возрасте, – Дамиан пожал плечами. – Телефон, конечно. Наушники. Она не любит наши внутренние коммуникаторы Дома, говорит, они «холодные». Она пользуется обычными, коммерческими моделями. Я много раз говорил ей, что это небезопасно…

– Наушники, – зацепилась Алина. – Какие?

– Не знаю. Беспроводные. Маленькие, белые. Кажется, фирма называется «AuraSound».

Алина замерла. «AuraSound». Новая, модная фирма, которая появилась на рынке всего год назад. Их слоган был: «Наушники, которые чувствуют твое настроение». Они якобы подстраивали звучание под эмоциональное состояние пользователя. Их критиковали за сомнительные технологии, но молодежь была в восторге.

– Это оно, – прошептала Алина. – Это и есть «розетка».

Она посмотрела на Дамиана, и в ее глазах горел азарт исследователя, напавшего на след.

– Это не просто наушники. Это приемник. А наномашины в ее крови – передатчик. Маркус создал двусторонний канал. Он не просто проклял ее. Он «подключился» к ней. Он использует ее как ретранслятор, как источник энергии! Он пьет ее дар, ее жизненную силу через эти проклятые наушники!

Дамиан смотрел на нее, и впервые за все время их знакомства на его лице отразилось нечто большее, чем холодный расчет. Это было потрясение. И проблеск надежды.

– Вы можете… это доказать? Можете это разорвать?

– Доказать – да. Мне нужны эти наушники. И доступ к городским узлам связи. Я смогу отследить сигнал. Разорвать… – она на мгновение замолчала. – Если я просто заблокирую канал, это может убить ее. Проклятие стало частью ее системы. Это как выдернуть вилку из розетки у аппарата жизнеобеспечения. Нужно не рвать. Нужно перепрограммировать. Создать… антивирус. Артефакт, который обманет наномашины, заставит их принять его за своего и отдаст им ложную команду. Команду на самоуничтожение.