И принялась деятельно организовывать лепку снеговика. Вскоре Маша с Артёмом настолько увлеклись процессом, что и не заметили, как Алина и Кирилл, взявшись за руки, скрылись за углом дома. Оставшийся не у дел Данил пошёл к отцам – помогать жарить мясо на углях, словом, заниматься настоящим мужским делом. С малышнёй было неинтересно ему, а взрослеющие Алина и Кирилл его самого считали ребёнком.

– А, Данила-мастер пришёл к нам, мужикам! – Саша был доволен, что сын пришёл помогать, он хотел воспитать из него настоящего мужчину. – Ну давай, присоединяйся.

А тем временем пара голубков прогуливалась вдоль дома и мило разговаривала обо всяких пустяках. Кирилл и боялся объясниться, и хотел. Наконец решился – увлёк Алинку за баню и прижал спиной к срубу. Девушка не сопротивлялась, а стояла, ждала. Их лица были близкоблизко, Кирилл неотрывно смотрел то в глаза, то на призывно полураскрытые губы.

Но когда он неловко попытался поцеловать девушку в алые губы, из них вдруг раздался звонкий смех:

– Мы будем, как наши папа с мамой? Да?

– Как это? – юноша был раздосадован и ничего не понимал.

– А так! Любовники это называется.

– Мой папа и твоя мама? Врёшь! – у парня рухнул мир.

Только что такое милое лицо Алинки теперь показалось ему омерзительной гримасой.

– Я сама их видела в маминой спальне, голых. – Лицо девочки и впрямь исказила гримаса, он ненавидела сейчас себя за то, что говорит это Кириллу. – Я потому и не хотела разговаривать с тобой. Я не должна была это тебе говорить, маме обещала. Но я подумала, что прежде чем у нас с тобой что-то случится, ты должен узнать про наших родителей.

Она говорила, а перед её глазами стояла картина того страшного дня, когда она узнала жестокую правду.

Мама кричала и уговаривала, сулила всяческие блага за молчание и угрожала, рыдала и умоляла, уверяла, что это было случайно и лишь один раз, просила прощения у дочери. И Алина сдалась, ведь она была ещё ребёнком и любила свою маму.

– Когда? – спросил Кирилл, хотя уже знал ответ.

Юноша и был в шоке, и почему-то поверил сразу.

– После днюхи у тёти Сани. Мама говорит, что это один раз было и вышло случайно.

– Мама! – передразнил Кирилл и выдал: – Мой папа – хороший. Он никогда не стал бы обманывать маму. Это все твоя мама! Мужиков она любит. Вот и затащила папу. Шлюха она! И ты такой же будешь. Все вы шлюхи! – последние слова он выкрикнул прямо в лицо Алине.

«БАХ!» – искры посыпались из глаз Кирилла.

– Это тебе за маму!

«БУМ!» – прилетело с другого бока во вторую щёку.

– А это тебе за меня! – отозвалось Алининым голосом. – Дурак!

Когда Кирилл открыл глаза, Алины не было, только щёки горели от двух её пощёчин.

– Кирюха! – окликнул отец, увидев выходящего из-за угла сына. – Пойдём к нам, мясо поможешь жарить. И дров для камина ещё нарубить надо.

– Не хочу!

– Как не хочешь? – Рома опешил и почувствовал, как в нём начинает закипать и подниматься волна. – Почему?

– Потому! – ответил сын, явно нарываясь на конфликт. – Не хочу и всё!

– Да ты!.. – волна возмущения захлестнула Ромку, и он, забыв всякую педагогику, пошёл на сына.

Единственного средства, способного утихомирить Романа – Ксюши, рядом как раз не было.

Не дойдя пары шагов до сына, он был остановлен вопросом в лоб:

– Пап, а вы с тётей Леной любовники?

Роман смешался. Он тысячу раз в уме прокручивал разговор с женой, а приходится оправдываться перед сыном.

– Знаешь, сынок…

– Значит, правда! А я, дурак, думал… – в глазах Кирилла было такое отчаяние, что Роману до слёз было жалко сына.

Какие слова-то подобрать?

– Сынок, я люблю только маму. А там было всего один раз, случайно… И больше не будет. Клянусь! Давай побережём маму, не будем её расстраивать, договорились?