– Прошу тебя, Эмили. – Мама протянула ко мне руки. – Что бы ни случилось, мы обо всем поговорим. Не ругай мистера Бистона, он просто хочет нам помочь.

Моторку уже отделяло от меня всего несколько метров.

– Вперед, «Царь»! – громко сказала я, подгоняя тарахтящий мотор. – Мам, мистер Бистон не тот, за кого себя выдает. И он вовсе не собирается тебе помогать.

И тут мотор замолк. От удивления я ахнула.

– Дочка, мы не держим на лодке много дизельного топлива. Это пожароопасно.

– Пожароопасно? Кто тебе это сказал?

– Ну, я, – отозвался мистер Бистон, – не хотел, чтобы с вами случилась беда.

Смотритель жутко улыбался мне. Он следил за каждым нашим шагом!

Ах так? Я кинулась к мачте. Все равно доплыву!

Развязала веревку у основания мачты и попыталась поставить парус. Но сколько ни дергала и ни тянула, ничего не получалось. Тогда я схватилась за другую веревку, чтобы освободить гик – деревянную жердь, которая крепится к парусу снизу. Распутав узлы, я хотела схватиться за гик, но промахнулась. Парус повернулся в другую сторону. Мне оставалось только смотреть, как исчезает моя последняя надежда.

– Прошу тебя, Эмили, прекрати! – крикнула мама, когда моторка подошла вплотную к борту «Царя». – Не мучай себя: я все знаю.

– Что? Если ты все знаешь, почему же позволила этому типу плыть с тобой?

– Твои чувства вполне естественны, солнышко. Мистер Бистон объяснил мне, что ты немного ревнуешь, поэтому и настраиваешь меня против него. Но он наш друг, и ничего более. Не нужно тебе так изводиться.

Жемчужное сияние было совсем рядом. На поверхности воды мелькали огни и разноцветные блики, словно кто-то запускал фейерверки. Я застонала.

– Мама, это не то…

Я запнулась, увидев мамино лицо. Белое, без кровинки, словно у актеров с рыночной площади, прикидывающихся статуями.

– Никто никогда не заменит мне твоего отца, – произнесла она едва слышно, расширившимися глазами глядя на блики в воде.

– Моего отца?

На миг все замерло, как стоп-кадр в кино: море, мистер Бистон у румпеля… Мы с мамой смотрели друг другу в глаза, будто увиделись впервые.

Но смотритель не медлил.

– Все, хватит! – завопил он. – Я перебираюсь на лодку.

– Подождите! – крикнула я.

И тут набежавшая волна ударила в борт. «Царь» качнулся, парус крутанулся в другую сторону. Мистер Бистон уже заносил ногу над бортом, когда гик ударил его по затылку.

– Аргх! – крякнул смотритель, схватившись за голову, мешком рухнул на палубу и замер.

Мама завизжала и вскочила. Моторка опасно накренилась.

– Осторожно, мам! – Я перегнулась через борт. – Лезь сюда!

Она не шевелилась.

– Тебе надо перебраться ко мне. Ну же, мам! – Я протянула руку. – Хватайся!

– Я… я не могу… – заторможенно произнесла она.

– Можешь. Ты должна!

Порывшись под сиденьем, я вытащила спасательный круг. «Царь» подпрыгивал, как норовистый конь на родео. Парус болтался у другого борта, по-прежнему недоступный для меня. Вцепившись в леер, я бросила маме спасательный круг. Она надела его на талию.

– Все будет хорошо, мам. Просто перебирайся ко мне, пока моторку не отнесло.

Она смотрела на меня.

– Давай, мам!

Она продолжала стоять в качающейся лодке, но потом вдруг кинулась ко мне. Я схватила ее за руку и помогла взобраться.

– Прости меня, Эмили, – пробормотала она.

– За что?

– За все. Я виновата, – сказала мама, крепко прижимая меня к себе одной рукой, а другой держась за леер.

Нас болтало из стороны в сторону.

– Ничего подобного! Если тут и есть чья-то вина, то только мистера Бистона. Он не тот, за кого себя выдает, мам, он…

– Я знаю, где мы находимся. – Мама прижала палец к моим губам.

– Ты… ты…