– Бензин есть, – сказал я, поболтав бак.

– Ну, вот и отлично. Кидай всё на телегу, и поехали, пора уже заканчивать с этими раскопками.

– Всё, запал угас?

– Меня дома женщина ждёт, ты бы видел её, ах.

– Ну, всё понятно, зачесалось.

– Да что ты понимаешь в большой и чистой любви!

– Разве это любовь? Только похоть.

Он махнул на меня рукой, и продолжал идти, уставившись в телефон. Давно не смазанные колёса отчаянно скрипели, но ничего не поделаешь, других телег у нас не было.

Яма больше была похожа на котлован, воды налилось столько, что можно было устроить соревнования по плаванию. Я опустил конец шланга в воду, а второй бросил рядом. Мы повозились немного с генератором, и запустили его. Движок загудел, и закашлялся, видимо попал воздух, но через минуту начал работать ровно, из шланга пошла вода, заливая чей-то бывший огород.

– Старьё, но других вариантов у нас пока нет. Если ты не собираешься вызвать очередную даму сердца из города, и мы не запитаемся от её аккумулятора.

– А это мысль, сейчас позвоню, заодно она заберёт нас отсюда.

– Да потерпи ты ещё немного, сейчас раскопаем пару подвальчиков, а потом поедешь.

Лицо друга побледнело.

– Ещё один? Ну нет, это последний подвал в моей жизни!

Двигатель опять начал чихать, и заглох. Паша подошёл к стартеру, и принялся дергать за шнур.

– Ну, давай, рухлядь, заводись!

– Паша, постой, не заводи пока.

– Что такое?

– Двигатель может и старый, а вот насос чрезвычайно мощный, там почти не осталось воды.

Я осветил фонарём погреб, одну из стен частично размыло, и на дощатом полу стал отчётливо виден обитый железом сундук средних размеров. Паша подошёл к краю, посмотрел вниз, потом на меня, закричал и полез обниматься.

– Вот это да, сундук! А в нём может быть всё что угодно, сокровища, золото, бриллианты!

– Ага, или пара старых сапог. Вяжи верёвку, я слезаю вниз.

Как оказалось, сундук выпал из размытой стены, кладка обвалилась, обнаружив скрытую полость.

– Тяжёлый, однако.

– Вяжи его скорей, и подавай мне, а потом я сброшу тебе верёвку!

– Постой, а вдруг тут что-то ещё есть.

Но металлоискатель не обнаружил ничего, кроме железных обручей от старой бочки. Паша метался из стороны в сторону, казалось, он скурил целую пачку, ожидая, когда же я вылезу.

– Лёха, вылазь, у меня уже сигареты кончаются.

– Хорошо, хорошо, лезу.

Я быстро привязал конец к железной ручке, и стал карабкаться наверх. Утром, от нечего делать, завязал на верёвке узлы, чтобы можно было легче взбираться, и никого не ждать.

Паша помог мне подняться, а потом очень быстро поднял сундук на свет.

– Вот это да. Тяжёленький, и заперт на внутренний замок, так просто не сломаешь.

– Против лома нет приёма.

– Если нет другого лома, – подхватил друг.

Мы быстренько смотали всё оборудование, поставили сундук на телегу и поехали домой. Нам хотелось поскорее открыть его.

***

– Вот это сундучище! А какой тяжеленный!

Мы поставили сундук на стол. Паша принёс монтировку, и попытался засунуть её в щель между крышки. Дед уже проснулся, сидел на кушетке и курил, молча наблюдая за нами, прищурив один глаз.

– Постой, сундук сам по себе ценность, а ты сломаешь его. А если внутри ничего ценного, то можно продать хоть это, дорогу окупим.

– Ладно, умник, и как же ты собираешься его открыть?

– А у меня есть перочинный нож и отвёртка, – сказал я, и полез в сумки.

– В общем, разбирайся сам, а мы с дедом пока выпьем.

– Странно, что вы ещё всё не выпили.

– Так ты обожди, ещё не вечер.

Я положил включенный фонарик на стол таким образом, чтобы он светил прямо в замочную скважину. Замок был довольно простой, достаточно было плоскогубцами зажать сердцевину и повернуть в сторону.