Скакуна, что принес Фарандуля, окружили индейцы, и отряды разъехались.

Пустив лошадей вскачь, индейцы куда-то мчались всю ночь. Время от времени один из них проверял, не распустились ли веревки, которыми был связан пленник; Фарандуль спал. На рассвете, после резкой остановки коня, он проснулся – прибыли.

Посреди большой поляны, окаймленной высокими деревьями, взору его предстала живописная картина лагеря, затянутая утренней дымкой.

Вокруг нескольких костров, над которыми жарились довольно крупные куски мяса, сидело десятка два индейцев. При уже забрезжившем свете дня Фарандуль смог полюбоваться яркостью их раскраски, необычностью их одежд и красотой их оружия.

Веревки, удерживавшие его на лошади, разрезали, и пленника, по-прежнему связанного по рукам и ногам, но уже без кляпа, привели на небольшой холмик. Двое индейцев остались его сторожить, тогда как все остальные, собравшись у одного из костров, принялись спокойно завтракать, даже не подумав предложить что-либо пленнику. Это не устраивало Фарандуля, пришедшего в ярость от парочки брошенных на языке апачей шуток, смысл которых он уловил, даже не понимая слов.

Похищение

– Эй! – прокричал Фарандуль по-английски. – Вот уж не думал, что краснокожие воины – всего лишь робкие женщины… Пытаться ослабить белого человека, лишая его пищи!.. Позор краснокожим воинам!..

– Белый человек должен умереть, так какая ему разница, сытым он умрет или голодным? – ответил один из индейцев.

– Ни к чему оставлять его без завтрака, – сказал другой. – Белый человек храбр и отважен; он имеет право на пищу воинов. Бледнолицый будет привязан к «столбу войны» в добром здравии…

Начиная с этого дня Фарандуль обрел относительную свободу и питался вместе с индейцами. Он тоже старался оставаться бодрым и крепким, дабы при первой же удобной возможности попытаться сбежать. Он уже понял, что его собираются доставить живым в деревню, где проживало данное племя, чтобы там уже снять с него скальп со всеми надлежащими церемониями, – индейцы часто вспоминали об этом небольшом развлечении в каждый из тех девяти дней, что уже длилось их путешествие.

Фарандуль отнюдь не выглядел как человек, который боится смерти, благодаря чему заслужил хорошее к себе отношение и даже определенное уважение охранников, но, к несчастью, подходящего случая унести от них ноги ему все никак не представлялось. Думая о своих семнадцати женах, которые, должно быть, уже не находили себе места, он расстраивался еще больше.

Фарандуль, похищенный индейцами племени апачей

Фарандуль, крайне раздосадованный, был привязан к «столбу войны»

Настроение его совсем упало, когда в одно прекрасное утро, по прибытии после ночного марш-броска в поселок апачей, толпа краснокожих потащила его, едва успевшего слезть с лошади, к разноцветному столбу, украшенному трофеями, что стоял на возвышении в центре деревни.

То был «столб войны»! Он понял, что приближается роковой момент, и попросил слова.

– Краснокожие воины! – вскричал он. – Сейчас вы увидите, как умирают храбрецы! Но прежде не откажите бледнолицему в последней услуге. В городе большого Соленого озера у него осталось семнадцать жен, поэтому он просит разрешения послать им прощальное письмо и рассчитывает на то, что среди его краснокожих врагов найдется отважный воин, который это письмо доставит.

Один из индейцев вышел вперед.

– Огненный Глаз, – сказал он (именно так индейцы прозвали Фарандуля), – Огненный Глаз прав. В город Соленого озера отправится Красный Бизон.

– Благодарю. Красный Бизон – великий вождь!

План Фарандуля, как можно догадаться, состоял не столько в том, чтобы предупредить жен, сколько в том, чтобы сообщить Мандибюлю и его матросам о предательстве Бригама Янга. У него не было намерения говорить нечто большее: прекрасно зная своих товарищей, он не сомневался, что будет отомщен!