Фарандуль и капитан Немо пожелали закатить в честь победы грандиозный пир. Как только пляж расчистили, все занялись подготовкой к банкету: сорок обезьян отправились на поиски кокосовых орехов, бананов и прочих фруктов; повара с «Наутилуса» и «Прекрасной Леокадии» зажарили с полдюжины опоссумов, приготовили под различными соусами нескольких черепах, менее героических, чем те, которым довелось сыграть роль крепостной стены, но столь же сочных, и вскоре уложенные на траве доски покрыли чистые скатерти.

Самые почетные места заняли Фарандуль, его братья и приемный отец, капитан Немо, старший помощник Мандибюль и командир отряда водолазов.

Обезьяны и матросы расположились за другими столами; можно было заметить, что орангутаны с беспокойством следят за каждым движением водолазов, словно спрашивая себя: как вообще эти существа с железными головами без отверстий намереваются питаться?

Когда же водолазы, прежде чем приступить к трапезе, скинули с себя скафандры, радость обезьян не знала границ – проблема разрешилась: эти неизвестные двурукие также относились к фарандулийской расе!

И как только он питается!

Торжество прошло в атмосфере безудержного веселья. Разумеется, обезьяны не пожелали прикасаться ни к чему другому, кроме фруктов, однако же согласились осушить несколько бутылок шампанского, выставленного на столы добрым капитаном Немо. Некоторые с непривычки слегка опьянели, но кто бы в этот праздничный день стал их за то порицать?

Затем состоялся большой совет, на котором капитану Немо была единогласно объявлена глубочайшая благодарность и было решено отвести пироги и барки пиратов в указанную славным капитаном Немо бухточку и там тщательно укрыть. Немо, ко всему прочему, посоветовал Фарандулю не показываться на Борнео до окончания судебного разбирательства.

Фарандуль, все столь же деятельный, назначил отплытие на утро следующего дня: «Прекрасной Леокадии» и самой большой из пиратских лодок предстояло вернуть обезьян на родину.

Утром, с восходом солнца, два этих судна были уже готовы к отплытию; приближалась минута прощания. Капитан Немо, который проникся особым уважением к Фарандулю, явился последний раз пожать ему руку, и Сатюрнену пришлось принять в качестве сувенира шесть великолепных водолазных скафандров Денейрýза[3].

Пообещав друг другу встречаться как можно чаще, они расстались, но лишь после того, как в честь великодушного капитана Немо были даны двенадцать ружейных залпов.

Плавание выдалось спокойным. Трехмачтовик шел одним курсом с пиратской баркой, в которой разместились несколько человек с «Леокадии» и десятка три обезьян, демонстрировавших явную готовность стать прекрасными матросами.

За шесть дней они добрались до Обезьяньего острова, где их прибытие, о котором сигнализировали дозорные, вызвало такое волнение, что все население, за исключением разве что больных, толпилось на пляже, пока к берегу приставали шлюпки с орангутанами, судя по их надменному виду, определенно гордившимися – и по праву! – прошедшей кампанией.

Мы не станем описывать во всех подробностях теплый прием, оказанный «Прекрасной Леокадии», и последовавшие празднества; к тому же Фарандуль, одержимый жаждой деятельности, в одно прекрасное утро объявил о намерении снова выйти в море.

Подводные разведочные работы

Пиратская барка была оставлена обезьянам вместе с двумя матросами, коим было поручено усовершенствовать мореходные навыки орангутанов, и «Прекрасная Леокадия» возобновила свое крейсерство в акватории архипелагов.

Фарандуль горел желанием заняться серьезными подводными исследованиями – нужно ведь было извлечь хоть какую-то пользу из столь щедро подаренных ему капитаном Немо скафандров!