Так обстояли дела, когда в один прекрасный вечер старший помощник Мандибюль, вернувшись из горного лабиринта, собрал своих людей и сказал, чтобы начинали готовиться к выходу – завтра, мол, будем выбираться.

– Стало быть, старпом, есть новости? – спросил матрос Турнесоль.

– Прощай, горячая вода, – капитан вернулся! – ответил Мандибюль. – И, тысяча чертей, мы идем врукопашную! Завтра с первым же ружейным выстрелом на пляже атакуем тех шельмецов, что остались внизу!

Ночь показалась слишком долгой бравым матросам, утомленным наваристым черепаховым супом, которым Бора-Бора в отместку за басиланского шрапнельного кабана потчевал их вот уже целую неделю.

Едва рассвело, Мандибюль приказал им спуститься в лощину, и все, с ружьями наизготове, замерли в ожидании условного сигнала.

Лагерь

Перенесемся в лагерь пиратов, где вот-вот разыграются последние перипетии драмы. Презренные негодяи расположились группками на пляже, вокруг нескольких палаток, предназначенных для главарей; одни спят на траве, завернувшись в свои пледы, другие – вокруг костров, в которых последние, уже готовые угаснуть головешки выбрасывают время от времени во все еще звездное небо редкие искры и витки голубоватого дыма.

Перевернутые пироги да пересохший валежник – вот и все укрепления лагеря.

Бора-Бора просыпается и грозит горе кулаком.

– Они так и будут жрать своих черепах, – восклицает он, – до тех пор, пока мы не убедимся, что идти на штурм безопасно! Пошлю-ка я туда парочку разведчиков…

И Бора-Бора, рассовывая за пояс весь свой многочисленный арсенал, пинками расталкивает нескольких все еще дрыхнущих товарищей.

Едва он выходит из лагеря, как шагах в двадцати от него раздается ружейный выстрел! Повсюду слышатся дикие крики, и, прежде чем ошеломленные пираты успевают выхватить свое оружие, примерно сотня черных теней перескакивает через слабые укрепления лагеря и налетает на них!

И вот уже палатки сбиты и валяются в ногах у сражающихся; в предрассветном полумраке становится различимой жестокая рукопашная схватка! У напавших – численный перевес, земля усеяна трупами пиратов; все это похоже на некий адский хоровод, который кружится вихрем, сокрушая все на своем пути… Бора-Бора выхватывает свои пистолеты, но не может понять, в кого стрелять. Внезапно он содрогается от ужаса: эти новые враги гораздо хуже людей – это здоровенные обезьяны, вооруженные увесистыми дубинками.

Этот ураган четвероруких уже истребил половину пиратов; другие пытаются спастись бегством, но валятся наземь, сбитые ударами ужасных палиц.

Странная штука! Возглавляет этот обезьяний отряд какой-то человек – человек ли? – чередующий слова приказов с гортанными криками, от которых обезьяны подпрыгивают и бросаются в атаку.

Бора-Бора не верит своим глазам: при очередной вспышке пистолетного выстрела он узнает в этом человеке Сатюрнена Фарандуля!

В голове у главаря морских разбойников лишь одна мысль: собрать оставшихся в живых и поскорее отчалить; со стороны горы тоже уже доносятся звуки яростной ружейной пальбы, и вскоре те пираты, что блокировали матросов, также начинают отступать к морю.

Бора-Бора и десятка три выживших в этой жуткой резне бегут к лодкам. На берегу к ним присоединяются еще человек двадцать; все вместе они спешат спустить пирóги на воду.

Уже рассвело. Солнце заливает пляж своим нежным утренним светом, позволяя как следует разглядеть противников. Пираты с ужасом замечают, что на них несутся матросы «Леокадии» с одной стороны и обезьяны Фарандуля – с другой.