Девочка, конечно же, слыхала о появлении в городе этого странного человека – однако видеть его ей прежде не доводилось ни разу. Оставив гостя за дверью, она поднялась в лабораториум и, постучав для приличия, вошла, не дожидаясь приглашения.

Мастер Альбрехт сидел за своим столом, склонившись над книгой, – последние дни он почти все время проводил в этой позе, изредка макая перо в чернила и что-то помечая на полях. Атанор погасили уже неделю назад, сосуды с различными субстанциями были сравнительно аккуратно расставлены по полкам, запахи выветрились, а разнообразный мусор – неизбежный спутник опытов старика – был выметен Гретхен полностью еще в прошлую пятницу.

Выслушав девочку, Мастер Альбрехт недовольно поморщился, однако велел впустить гостя и, проводив его в столовую, дать воды. Отправив Гретхен, он осторожно закрыл свою чудесную книгу, после чего выпрямился, расправил плечи и, заложив руки за голову, о чем-то задумался. Какие-то дурные предчувствия явились вдруг вместе с этим необычным гостем – старику не хотелось с ним разговаривать, страсть как не хотелось отрываться от своих дел, но не хотелось также и прослыть неучтивым. Последний довод, увы, пересилил все прочие – надо было идти, и Мастер Альбрехт поднялся со своего места, прошептал губами что-то невнятное, покачав затем головой, поправил сбившуюся слегка одежду. После чего решительно шагнул из лабораториума вон.

«Странствуя по белу свету, переезжая от города к городу, посещая владения различных государей Запада и Востока, всюду приходилось мне слышать похвалы вашей учености, о Мастер Альбрехт!» – так начал Гурагон свою речь, оказавшись со стариком наедине.

«Многие мудрые и многоученые мужи приводили в пример мне вашу ученость и мудрость – а потому, желая совершенствовать собственные немногие познания, дерзнул я обогатить себя лицезрением того, кто может стать мне в этом образцом, достойным ежечасного подражания!»

Ни одна морщинка не дрогнула от этих слов на лице Мастера Альбрехта – он лишь кивнул чуть заметно, дабы не нарушить законы учтивости, и после, выждав положенную в подобной беседе паузу, произнес ответные слова благодарности тихим и ровным голосом.

«О! Вы скромны, как подобает быть скромным истинному адепту, – не прекращал своих похвал Гурагон, – Но разве может алмаз, затесавшись в серой груде беспородных камней, скрыться от цепкого и привычного глаза – глаза того, кто ищет алмазы? И разве пропустит звезду Альтаир моряк, нуждающийся в навигации?»

Мастер Альбрехт вновь ответил на похвалы с учтивой краткостью. Пришелец, похоже, готов был продолжать свои хвалебные речи до исхода дня – однако старик остановил его, слегка подняв над столом ладонь и обозначив устами улыбку:

«Я всего лишь подмастерье у Истины, не более. Не слишком прилежный и не слишком талантливый. Подражая мудрецам прошлого, я пытаюсь идти их дорогой, тратя на это деньги и время. Что до первого – то денег у меня почти нет, зато времени пока вдоволь – впрочем, успехи мои столь незначительны, что едва ли могут заинтересовать такого почтенного и осведомленного человека… К тому же владеющего ремеслом торговли, а, значит, дорожащего своим временем, ибо умеющего превращать его в серебро!..»

Мастер Альбрехт улыбнулся вновь:

«Я, право, не знаю, чем могу быть полезен вам… Однако что-то подсказывает мне… наводит меня на мысль… о том… что пришли вы сюда неспроста…»

Старик замолчал. Взгляд его встретился со взглядом колдуна. Выдержав паузу, тот кивнул согласно и в свою очередь улыбнулся.

«О, я не обманулся в вашей проницательности, ученейший Мастер Альбрехт! Право, к чему наводить тень на то, что уже освещалось солнцем! Конечно же, пришел я сюда неспроста – это так. Не стану, тем не менее, открывать мои маленькие секреты, – как я узнал о вас, как нашел и от кого выведал о ваших занятиях. Буду краток и стану говорить лишь о деле – о том важном и выгодном деле, что заставило меня пуститься в это опасное и далекое путешествие, покинув ради него отчий дом».