На пороге появилась пара широких, начищенных до блеска чёрных туфель. Склонившись над своими шариками, Квентин быстро оценил ситуацию на манер Холмса. Запах сигар и лаймового одеколона заполнили комнату. Мужчина (по голосу крупный, плотного телосложения) прочистил горло.

– Надо же! – произнёс он совсем невесело. – Что у нас тут?

Бинс подняла голову. Её лицо светилось невинностью маленькой девочки.

– Играем в шарики, сэр. Тут как раз подходящее место.

– Больше нет, маленькая мисс. Нам с леди Слит подадут чай в этой комнате, и мы не хотим, чтобы нам мешали. Шарики. Или дети. Или что-либо другое.

Квентин взял красно-голубой шарик и прицелился на самый близкий к туфлям непрошеного гостя плотный, чёрный как смоль шар, исполосованный шрамами, которые он несомненно получил в многочисленных битвах. Чёрный шарик громко стукнулся о правый носок джентльмена. Будто из ниоткуда опустилась большая рука и схватила его. Стеклянный шарик исчез в ладони. Округлое лицо с двойным подбородком имело выражение в высшей степени самодовольное, а взгляд словно бросал им вызов.

Бинс села, поджав под себя ноги, и уставилась на него. Квентин воскликнул:

– Но!.. – Скотти спрыгнул со скамьи и подошёл к ним, выставив книгу словно оружие.

С дальнего конца комнаты вошёл лакей с большим серебряным чайником, а за ним горничная – она несла поднос с чашками и пирогом.

– Вон, дети, – сказал джентльмен тоном, не терпящим возражений. – Сейчас же.

– Он забрал мою Тёмную Звезду! – крикнула Бинс, когда они вышли в коридор. – Лучший шарик на всём белом свете. Как он посмел?

– Это был Мармадьюк Роксбер, – сказал Скотти Квентину. – Важная шишка.

– Мерзкий тип, – хныкала Бинс. – Невоспитанный. Напыщенный.

– Важные шишки всегда напыщенные. Они не знают, как быть нормальными людьми.

– И что в нём такого важного? – спросил Квентин.

Скотти снова вернулся к снисходительному тону.

– Он очень богат и вкладывает в разные проекты. Его пригласили сюда встретиться с папой или, может, папу пригласили, чтобы встретиться с ним. Кажется, леди Слит славится тем, что сводит вместе богатых, могущественных, умных и интересных людей. Просто забавы ради.

Квентин представил собственных родителей. Отец занимался каким-то нудным бизнесом и много времени проводил на поле для гольфа. А мама вечно пропадала в благотворительных комитетах и часто играла в бридж. Ни одного из них нельзя назвать богатым или могущественным. Или умным. Уж точно не интересным.

– Здесь есть известная актриса, кстати, – продолжал Скотти, – и какой-то выдающийся писатель.

Квентин сомневался, что его родителей можно назвать выдающимися.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил он.

Скотти пожал плечами и зашагал вверх по лестнице.

– Мы держим руку на пульсе, – ответил он.

– Не обращай на него внимания. Это одно из папиных любимых выражений, – сказала Бинс, подтолкнув Квентина локтем, чтобы шёл за ними. – Если честно, это мисс Кеттл рассказала нам. Она кладезь информации.

– Мне бы хотелось познакомиться с ней.

– Конечно. Пора пить чай. Она ждёт нас наверху.

– А она предупредила вас, что Мармадьюк Роксбер такой мерзкий тип?

– Гм… нет. Но взрослые никогда не признаются в таком детям, правда?

«Точно подмечено», – подумал Квентин и посмотрел на Бинс с уважением.