– Может, нам всем еще и извиниться перед тобой, что мы все, в отличие от тебя, родились в благополучных семьях? – выпалила Лена, мгновенно встав на защиту подруги. – То, что тебе, видите ли, так уж надо безо всякой причины бунтовать против всего и вся двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, вовсе не значит, что для остальных Именины города – пустой звук!

– А вот тут ты ошибаешься, – возразил Тео. – Причин у меня – хоть отбавляй.

– А лучше бы энтузиазма, – съязвила я.

Даже если нас, горожан, и впрямь можно было бы обвинить в чрезмерной любви к Именинам Хорсшу-Бэя, Дейзи говорила верно: злобный Гринч – это, пожалуй, последняя фигура, в которой мы нуждались. В конце концов, Тео заражал негативным настроем.

– Может, в поголовном увлечении историей города и впрямь есть что-то глупое, – сказала я, – но какая разница? Это ведь традиция. Да и потом, праздники – это весело. Ты вообще в курсе, что такое веселье? Или там… радость? Советую выяснить на досуге.

Паркер шагнул вперед и ласково мне улыбнулся. Я тут же залилась краской.

– Нэнси, не стоит так утруждаться, – сказал он. – Привести зануду на праздник – это, конечно, не проблема, но ты не можешь вытащить палку у него из…

Я с трудом подавила смешок, стараясь не растерять последние крупицы профессионализма.

Да что с тобой такое?

– Слушай, парниш, я тебя вообще не знаю, но ты ведь даже в редакции не состоишь, – напомнил Тео. – Так что сделай-ка милость, захлопни варежку и перестань тут умничать и критиковать меня и мой подход к жизни!

– Вообще-то, – осторожно покосившись на меня, начал Паркер, – с сегодняшнего дня я официально числюсь в команде «Первой полосы»! И очень надеюсь, что в ближайшем будущем мои заметки и впрямь окажутся на самой первой странице.

– Мы выбрали такое название, потому что все наши материалы достойны оказаться на первой полосе, – пояснила я.

– Хочешь верь, хочешь нет, но до этого я и сам догадался, хотя знаменитой юной сыщице и в подметки не гожусь, – ответил Паркер.

И хотя он явно сказал это в шутку, щеки мои вновь запылали. Да, по городу обо мне ходила молва. Но мне совершенно не нравилось, когда приезжие красавчики делали обо мне выводы по слухам, еще задолго до личного знакомства. А ведь сейчас ровно это и случилось. Великолепно.

Тео в замешательстве посмотрел на Паркера.

– Что-что? Ты теперь состоишь в редколлегии, я не ослышался? – Он перевел на меня взгляд и всплеснул руками. – И как же так вышло?

– Не в редколлегии, а в команде авторов, – уточнил Паркер. – А попал я в нее, когда попросил мистера Питилли дать мне рекомендацию.

Тео перевел взгляд на меня.

– Нэнси!

Я только пожала плечами.

– Чего ты от меня хочешь? Если Питилли одобрил его заявку, он в команде! Сам знаешь, таков устав.

И я говорила правду. Когда дело касалось раздачи тем для заметок, вся власть переходила в мои руки – как-никак я занимала пост главного редактора. Но примкнуть к нам мог любой желающий – для этого надо было всего-навсего подать заявку и заручиться рекомендацией кого-нибудь из учителей. Мистер Питилли вел у нас углубленный курс литературы и славился своей строгостью и придирчивостью. Если он и впрямь дал Паркеру добро на работу в газете, то явно не за красивые глаза.

– Что ж, прекрасно, – саркастично отозвался Тео. – Стало быть, еще одним леммингом больше?

Паркер пожал плечами.

– Если «леммингами» ты зовешь старшеклассников, которые с нетерпением ждут Именин города и мечтают о них написать, то да, определенно.

– Спасибо тебе! – с облегчением сказала Дейзи. – Наконец-то хоть кто-то оценил всю важность момента!