Корсунский: Во сколько машина утром будет, Сань?

Саня: В семь. К вечеру уже первокурсников доставишь.

Корсунский: Вы тут придумайте всё-таки чего-нибудь. Завтра выходной, время есть. Могут люди из райкома приехать – они давно грозились посмотреть, как мы молодежь в свой коллектив принимаем. Сам понимаешь, чтобы не просто мешки в руки – и работать, а как-нибудь творчески. Приём, так сказать, в студенческое журналистское братство. Пусть Шура нарисует стенгазету, что ли, а Сашка стихи приличествующие напишет.

Саня: Не волнуйся, сделаем всё… Стёпа, ты пошёл? К среде воду нам не забудь привезти.

Степан: Когда я забывал?.. А чем гренадёры от уланов отличаются?

Наташа: Они все, Стёпа, были очень-очень красивые… Тань, пойдём – Степан нас до общаги проводит.

Степан: Бывайте здоровы, студенты.

Уходит с Таней и Наташей, по-наполеоновски заложив руку в телогрейку.

Корсунский: Давайте отбиваться, что ли. Вы там, чуваки, потише базлайте. И без вас грохоту будет, когда остальные после танцев заявятся.

Корсунский и Саня укладываются спать. Шура зажигает керосиновую лампу, ставит её на стол, гасит верхний свет. Подсаживается за стол к Сашке.

Шура: Ну, чего накропал за дежурство?

Сашка: Да бред какой-то. Сразу покатило: все строчки с «пере-» начинаются. Сыро всё ещё, но послушай:

Фигня, по-моему.

Шура: Зря ты, старый. Отлично, завидую. Как назвал?

Сашка: «Переход».

Шура: Вообще здорово. У меня так никогда не получится.

Сашка: Да брось ты. На гитаре же уже получается…

Шура: А «пероральный» – это что?

Сашка: Медицинский термин. Когда таблетку пьёшь, ты пьёшь её перорально. Per os – через рот. Латынь, брат.

Шура: Бр-р. У меня от латыни и сейчас мурашки по коже. «Barbara non facit philosophum». А тут еще и медицинская… Да Бог с ней. Чего там Юрка говорил про торжественную встречу первокурсников?

Сашка: Что нужно её устроить в трогательном, но строгом студенческом духе. Типа, Gaudeamus им исполнить.

Снаружи доносится гул многих голосов.

О, наши голубчики заявились. Давай укладываться, а то они до утра гужеваться будут. (Задувает лампу.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

В университетском кабинете за преподавательским столом сидят Глеб Алексеевич и Корсунский. Напротив стоят Саня, Шура и Сашка. За дверью томятся Таня и Наташа, иногда пытаясь подслушать, о чем идет разговор.

Сашка: Да не так всё было, Глеб Алексеевич! Вы нам лишнего не шейте.

Глеб Алексеевич: Лишнего?! Вы, господа хорошие, устроили самую натуральную идеологическую диверсию, понимаете? Вы покрыли позором стены этого факультета, всего университета! Это, по-вашему, лишнее? Читай дальше, Корсунский.

Корсунский: «…Затем командир сельхозотряда провёл первокурсников в комнату, где висели якобы работы псевдодекабриста Перловича, изображающие, в частности, картину повешения руководителей восстания на Сенатской площади, нарисованных в форме параллелепипедов…»