– Уехал, слава Богу! Пускай теперь родственникам докучает своими анекдотами, как немного полегчало, так рот и не закрывался… всё сидит тут у поста на кресле и бла, бла, бла, а нам ведь работать надо, а не байки его слушать.
– Да, весёленький старичок, хоть и ворчливый слегка. Чего ещё нового произошло? – продолжила диалог Маша, расписавшись за принятие смены.
– Привезли тут одного ночью, довольно странный случай…
– И что же там необычного может быть для терапии? – заинтересованно спросила девушка.
– Молодой паренёк тридцати с небольшим. Доставили его на скорой, представляешь, соседей снизу стал заливать, они к нему поднялись, а дверь закрыта, пришлось аварийку вызывать. Те приехали, замок вскрыли, а он лежит на кухне…
– Обморок? – сходу предположила Маша.
– Если бы… кома! Будили его, будили, потом в неотложку и позвонили. Мы сегодня весь день тут с ним носились, даже экстренный консилиум врачи созывали, чтобы диагностировать заболевание.
– Хм… Может, угнетение организма от этой невыносимой жары?
– Не знаю, все анализы и основные показатели в норме, только температура немного понижена и неглубокая рана на затылке, наверное, при падении образовалась. Недавно вернули его в палату, подозревали синдром Кляйне-Левина.
– Синдром спящей красавицы? – поражённо произнесла девушка. – Достаточно редкое неврологическое расстройство: больной спит большую часть суток, а просыпается лишь для того, чтобы поесть и сходить в туалет. Разбудить его при этом чрезвычайно сложно…
– Да он вообще не просыпался ещё, кома это, говорю тебе! На вот, – белокурая женщина протянула Маше историю болезни и участливо спросила: – Ты ведь Надю сменяешь сейчас?
– Ага, – коротко ответила медсестра и стала вчитываться в бумаги.
– Значит, будешь у этого парня дежурить, его во вторую интенсивную определили, сейчас Надежда там с ним возится.
– Михаил Гаврилов? – удивлённо изрекла Маша. – Худенький такой, да? С тёмными всклокоченными волосами и шрамом над правой бровью…
– Ну да… Знакомый твой?
– Нет, но если это тот самый Гаврилов, то он довольно-таки знаменитый писатель… не читала его рассказов?
– Ах, Машуля, мне и своей прозы жизни хватает: муж, дети, работа… – голову ещё разными выдумками забивать. Это тебе, дурёхе ветреной, романтики подавай и мечтаний всяческих. Нашла бы ты уже себе парня путёвого…
– Ладненько, – застенчиво улыбнулась девушка и положила на стол историю болезни, – пойду я уже Надю отпускать.
– Давай, спокойного дежурства нам! Если что понадобится, нажимай сразу экстренную кнопку, я прибегу!
– Спасибо, Соня, увидимся, – мягко произнесла Маша и пошагала по широкому коридору.
Глава 4
Одноместная палата реанимации и интенсивной терапии представляла собой комфортное продолговатое помещение с белыми стенами, зеленоватым полом и отдельной туалетной комнатой. Напротив входной двери находился широкий деревянный стеклопакет с двумя приоткрытыми окнами, перед которыми на три четверти были спущены рулонные шторы бежевого цвета. Прямо под ним стояли обеденный квадратный стол и два бледно-зелёных пластиковых стула. Левее было обустроено место для дежурившей медсестры: небольшой овальный столик с простеньким ноутбуком и радиотелефоном, двухъярусная тумба для всяческих бумаг и серенький офисный стул. Справа же располагалась медицинская кровать с механической регулировкой по высоте, металлический штатив для внутривенных вливаний на колёсиках, выключенный аппарат искусственной вентиляции легких, прикроватная тумбочка с многофункциональным монитором-дефибриллятором, а также обыкновенный двухдверный шкаф, что стоял в довольно удобной боковой нише.