Карина болтала трубочкой в стакане с газировкой. Правильная стала? Давно ли.

— Красивая, — кивнул на неё друг.

— Красивая, — согласился я. Только слепой бы этого не заметил.

Мужики заржали. Среди их смеха мелькнул голосок миниатюрной Сашки. Я повернулся. Напарница, объявившая о завершении карьеры после взятого золота. И что я не нашёл себе девчонку из собственного круга? Фигурное катание — закрытая тусовка, внутри которой все женятся друг на друге. Так повелось. Да и трахаются тоже внутри.

Карина поставила стакан и подошла к нам.

— Я выйду ненадолго, — сказала она, и я обратил внимание на то, что голос звучит слабо. Она и сама была бледная.

— Что случилось?

— Дым. Мне нехорошо.

Стук каблуков отдалялся. Я глотнул виски и подошёл к ребятам.

— За тебя! — Сашка подняла бокал. — Жалко, конечно, что мне ты так и не достался, но я всё равно рада за тебя. Кстати… — Она сделала большие глаза и выразительно посмотрела в сторону уборных. — Ты уверен, что больше нам ничего сказать не хочешь?

— Вроде больше нечего.

— Вода вместо шампанского, дым… — Сашка многозначительно помолчала. — Это ты парням можешь сказки рассказывать. — Какой срок?

Она всегда была наблюдательной и слишком умной. Может, поэтому у нас и не срослось. Пару лет назад к серьёзным отношениям я не был готов, а с Сашкой по-другому бы и не вышло. В какой-то степени конкретно сейчас я пожалел об этом.

— Нечего пока говорить, Саш, — пресёк на корню. — Да и… Карина не хочет.

Не оценив резкости, она улыбнулась и сделала вид, что закрывает рот на замок. Отсалютовала бокалом. Стерва.

Я глянул в сторону уборных. Сава хлопнул меня по плечу, подмигнул.

— Пойду посмотрю, как она, — сказал я другу и пошёл следом за «невестой». Невестой, мать её.

Карина

Благо, что из единственной составляющей моего вечернего мейкапа была губная помада. Умывшись, я надула щёки и выдохнула. В накуренном, пропахшем чужими духами зале похеровело мне так, что до туалета дошла с трудом. Да и сейчас виски ныли. Хорошо хотя бы, что отступила тошнота.

Повернувшись к открывшейся двери, наткнулась на взгляд Кирилла.

— Ты что здесь забыл?

— Тебя.

Исчерпывающе. Только я представила, что нужно вернуться в зал, как желудок забунтовал. Пришлось снова плеснуть в лицо холодной водой.

— Так хреново? — В голосе как будто даже сочувствие.

— А что, не заметно?

Могла бы зарычать — зарычала бы. Сафронов закрыл дверь, и музыка перестала бить по вискам. Честно говоря, на стычку с ним у меня не осталось сил. Оставалось признать: я перенервничала. Сильно. Из-за беременности, из-за отца. Знаменатель был у этого один: Кирилл.

Он подошёл. В крохотной комнатке отступать было некуда, даже если бы я хотела.

— И нужны тебе эти проблемы? — тихо спросил но, коснувшись моего подбородка.

Стены в туалете были облицованы чёрной плиткой. Чёрная сантехника и тёмно-серая оправа зеркал. В этой черноте глаза Кирилла казались ярче, взгляд — опаснее.

Я отвернулась. Он едва заметно искривил губы.

— Дорогу найдёшь? — В его руках появилась связка ключей.

Я подняла взгляд с руки к его лицу. Ключи не взяла. Вопрос был издевательским, хотя в глазах издёвка не отражалась. И всё-таки это был очередной выпад, напоминание.

Больше ничего не сказав, Кирилл положил ключи рядом с раковиной и ушёл. Молча. Ни предложения вызвать такси, ни, тем более, подвезти.

Кирилл

Она ушла незаметно. Ребята тоже не сразу въехали, что её нет. Как всегда, отличилась Сашка.

— Ты её домой отправил? — подсев поближе, спросила так, чтобы не слышали другие.

В её таинственной, с грустинкой, улыбке был намёк.

Да, блядь, отправил! И хрен знает, почему. Нет бы заставить вернуться. Но увидел её глаза — и всё. Дьявол! Трахнул, вернул должок — и всё бы на этом. Ещё беременность эта…