Его почерневший взгляд скользит по мне как бритва, причиняя боль холодным равнодушием. Через секунду за радостными супругами закрывается дверь. Вздрогнув от громкого хлопка, я возвращаюсь на кухню. Все валится из рук. Почему-то сейчас чувство ненужности и одиночества ощущается острее всего. Меня выворачивает наизнанку. В голове проносятся тревожные мысли и пошлые картинки, как Глеб с Ладой приятно проводят время.

Весь вечер я мониторю соцсети Лады. Кроме нее самой с подружками, больше никого. Даже спины Глеба в объектив не попадает. Не знаю, можно ли расценить это как хороший знак. Решив немного отвлечься, я беру книгу. С головой погружаюсь в интересный сюжет и не сразу слышу, что входная дверь хлопает. Живот неприятно скручивает волнением. Откладываю книгу и бегу в гостиную.

Аристархова нетрезвой походкой проходит мимо меня.

— Вот черт, — ругается она, когда задевает графин на столе, и он с грохотом разбивается.

— Вы вернулись, а Глеб Андреевич? — пряди выбились из некогда идеальной прически, под глазами черные следы от туши.

— Да пошел он… — отмахнувшись, поднимается она по лестнице.

Взяв веник, принимаюсь собирать осколки. Планы Лады на совместную ночь с Глебом не оправдались. Что меня очень радует, но где он сам? С очередной любовницей?

12. Глава 12

— Ох, девчонки, наконец-то вы пришли, — нас встречает перепуганная зареванная Наташа.

— Что случилось? — бросаю рюкзак и обнимаю ее за плечи.

— Светик, — еще громче начинает реветь женщина.

— Говори же, Наташа, — встряхиваю ее, чтобы добиться объяснений.

— Опять приступ? — ровным тоном спрашивает Инга.

В ответ Наташа лишь кивает и вытирает слезы платком. Я достаю дрожащими руками телефон и набираю Глебу. Идут долгие гудки, наконец-то я слышу уставший голос.

— Глеб Андреевич, как Света? Скажите, что все нормально, пожалуйста, — чувствую, что каждая мышца дрожит от страха в ожидании новостей.

— Врачам удалось стабилизировать состояние. Не волнуйся, — чувствую по голосу, что он держится из последних сил.

— Я сейчас приеду, — сердце разрывается от тревоги за Свету и Глеба, хочется быть рядом с ними, поддержать. Я знаю, как он переживает за здоровье дочери.

— Не надо, Алис. Смысла нет, к Свете не пускают. Мы с Ладой уже сейчас едем домой. Я переоденусь, отдохну часок и вернусь в больницу. Ложитесь спать, не жди меня.

— Ну вот, все хорошо. Я спать, — Инга подхватывает сумочку и направляется к лестнице.

— Ты почему такая бессердечная? Ты совсем за сестру не переживаешь? — возмущается Наташа.

— Я эти приступы уже несколько лет наблюдаю. Привыкла. Всем и так понятно, чем это все закончится, — пожимает плечами и поднимается в свою комнату.

Да, мы все понимает, что если в ближайшее время не найдется донорское сердце, то шансов выжить у Светика нет. Все понимают, но вслух не говорят. Кроме Инги, она словно уже похоронила сестру.

— Алис, вот скажи, как можно быть такой эгоисткой? Сестренка при смерти, а ей все равно. Доброго слова от Инги не дождешься. Вся в мать.

Что я могу на это ответить? Я как никто знаю Ингу, сама регулярно страдаю от ее колкостей и молча все терплю.

— Ой, скандал, наверное, будет, когда хозяева приедут, — Наташа говорит мне шепотом.

— Почему?

— Ну как же. Хозяин просит, чтобы со Светиком всегда кто-то был рядом.

Молча киваю. Глеб фанатично относится к младшей дочери, оберегает как хрустальную вазу. Тратит огромные деньги на врачей, лекарства, сиделок, заваливает игрушками. Более заботливого отца я не встречала.

— Так вот, сиделке срочно пришлось уехать, дома у нее что-то случилось. Лада Олеговна осталась дома со Светиком. Ну я готовлю ужин, дай, думаю, Свете молока отнесу. Поднимаюсь к ней в комнату, а ей плохо. Ну я скорую вызвала, лекарства дала. Глебу Андреевичу позвонила. Он сразу с работы сорвался в больницу. Только скорая забрала девочку, заявляется мамаша ее. Она, оказывается, к соседке ходила, посмотреть новую шубу, что той подарили. Ну ты представляешь. Хоть мне бы сказала, я со Светиком бы посидела, пока она там развлекается.