Ненасытная Юрий Буреве

– Мне эскимо, – сказала довольно высокая девушка, в одной руке которой была какая-то книга.

Продавец около киоска мороженого у самого входа в парк, старик с морщинистым лицом и добрыми глазами, очень аккуратно достал из морозильника мороженое в яркой упаковке, на котором был нарисован белый медведь, стоящий на льдине и машущий лапами.

Делал он это настолько виртуозно, что на это можно было смотреть вечно.

Он был похож на дирижера, который руководит оркестром, ну, в данном случае, настроением отдыхающих, которые наверняка получат свою дозу радости от мороженого.

Сам киоск, который был покрашен в зеленый цвет, но на самом деле сильно отличался по тональности от естественного зеленого цвета парка, цвета травы или листьев.

“Оттенки зеленого”, – подумала она про себя.

Он будто исполнял ритуал, передавая ледяное лакомство из своего владения в руки незнакомки.

Девушка распечатала упаковку и взяла за палочку, на которой она была нанизана, левой рукой.

Она откусила небольшой кусочек, в этот же момент, зажмурившись от удовольствия, вытянула губы.

Ей хотелось остановить это время на этом месте, больше никуда не идти, ни о чем не думать.

Ванильный вкус напомнил ей о детстве, о беззаботных летних днях, проведенных в компании друзей во время летних каникул, которые она порой проводила в деревне у бабушки.

Она присела на скамейку, наблюдая за мимолетной суетой парка. Несмотря на то, что парк был местом отдыха, люди продолжали куда-то торопиться, они спешили, быстро разговаривали, активно махали рукам и почти не смотрели по сторонам. Они продолжали жить той же жизнью, что и среди бетонных стен несмотря на то, что вокруг них была настолько изумительная красота и свежий воздух.

Люди, которые пришли сюда за тишиной, сами создавали шум.

Люди, которые пришли сюда от суеты, сами куда-то спешили.

Одета она была в длинное платье с толстым кроем, и поэтому оценить её фигуру было сложно, насколько она была стройная или наоборот.

Люди проходили мимо, приближаясь и отдаляясь снова, появившись и снова исчезая вдоль дорожек городского парка, который непонятным образом сохранился в центре города.

Здесь обитали даже белки, которые совсем не боялись людей, но спускались с дерева довольно редко.

Половину парка, которая была выкуплена одним богатым человеком этого города, мало кто знал, и поэтому они продолжали радоваться, не подозревая, что их дети уже, возможно, не смогут гулять по этим свежим и пахнущим хотя бы наполовину лесом воздухом.

Стоял июль месяц, и, хотя до осени было довольно далеко, парка были устланы пожелтевшими листьями кленов. Произошло это из-за отсутствия дождя, жары или нарушения питания, было непонятно.

Эти листья закончили свою жизнь, укрывая собой небольшие лоскутки травы, защищая их тут дневной жары и дополнительно накапливая влагу ночью.

После смерти они продолжали защищать другие растения.

Она встала со скамейки, от сидения на которой у неё немного затекли ноги и пошла дальше вглубь парка.

Она шла вдоль этих дорожек, рассматривая по сторонам, останавливаясь и снова продолжая идти без цели.

Она подумала о словах продавца, случайно услышанных ею несколько дней назад в этом же парке: “Скоро здесь все застроят”. Она не придала этому значения тогда, она не верила в это и сейчас, ей на самом деле не хотелось верить, потому что это было настолько фантасмагоричным в ее лирическом сознании.

Она прошла почти сотню метров и решила снова присесть, но поблизости скамеек уже не было.

Найдя взглядом пень, отошла в сторону и, осторожно проходя по траве, уселась на него.

Срезан он был довольно неаккуратно, некоторые острые части впились ей в ягодицы. В этот момент она почувствовала странное ощущение, от которого ей стало одновременно жарко и холодно.

Нерв, который был придавлен краем отколовшегося кроны дерева, точь-в-точь уперся ей в промежность, продавливая её половые губы.

Она хотела поднять платье и посмотреть, не травмировалась ли ее плоть, но не стала этого делать несмотря на то, что людей почти не было.

Сигаретный дым вперемешку с запахом шашлыка доносились до этого места с соседнего кластера парка, где была развлекательная зона с кафе и танцами каждый вечер.

Она любила читать приключенческие романы, но на этот раз у него с собой был роман Джека Лондона «Маленькая хозяйка большого дома», который она никак не могла дочитать уже целую неделю.

– Вы собачку не видели здесь?

Эвелина, не отрываясь от книги, сказала, что «нет».

– Извините.

Закончив дочитать один длинный абзац, она решила оторваться от интересного сюжета и посмотрела в сторону голоса.

Недалеко от неё стоял мужчина, который облокотился о крону дерева и дымил сигарету.

Он со спины был похож на паровоз, который выпускает пар. Спина его была настолько мощная, что первое, что Эвелина подумала, это то, что он или спортсмен, возможно, уже не выступающий, раз курит, или просто крепкий мужчина, которых не так часто можно увидеть.

– Давно?

– Что?

– Я имею в виду, что давно потеряли собаку?

– На самом деле это пёс, но не важно, хотя важно, я не в том смысле…

Чувствовалась дрожь в голосе этого крепкого мужчины, что увидеть в другой ситуации было бы странно, но сейчас, когда он потерял своего друга, возможно, единственного, он испугался.

Эвелина положила книгу, положив листок клёна между страницами, где дочитала, и встав, направилась в сторону мужчины, приняв быстрое решение помочь найти его друга.

Она шла в его сторону и внутри себя чувствовала что-то странное, что раньше никогда не испытывала – это было желание не упустить этого человека, желание говорить с ним обо всём всегда и везде.

Она уже не чувствовала запах сигаретного дыма, который ненавидела довольно сильно.

Шаги приближали к неизвестности, которая манила.

– Давайте вместе поищем, хочу вам помочь. Очень…

На эти слова он среагировал настолько быстро, что Эвелина на первый момент даже испугалась, что он какой-то наркоман или ждал этих слов.

Но, увидев лицо мужчины, который был одновременно молодым и одновременно нет, она вмиг передумала.

Это был взгляд человека, который искренне удивлён и не ожидал чего-то.

Она, осмотрев его одежду, которая состояла из чёрного цвета, но хорошего качества, и его крепкое тело, сделала вывод, что он просто не привык слышать предложение помощи, потому что сильным не помогают, а наоборот, у них постоянно просят помощи.

«Сильный справится сам, так считают в народе», – продолжила короткий философский монолог в своей голове Эвелина.

– Извините, не привык просить помощи, но, наверное, не откажусь от вашей, – сказал мужчина и широко улыбнулся.

И эта улыбка украсила его лицо настолько внезапно, и улыбка ему «подходила» больше.

От этого он, почувствовав неловкость, хотел закурить следующую сигарету, но, увидев еле уловимое, немного недовольное выражение девушки, положил пачку в карман обратно.

– Эвелина.

– Костя, Константин. Очень приятно. У тебя красивое имя, и ты сама такая очень красивая. Только извини, тебе это платье не идёт, оно, мне кажется, скрывает красоту твоего тела.

– Мне тоже приятно, но не знаю, насколько красивое мое тело, но всё равно спасибо. Пошли искать вашу собаку? – и тоже улыбнулась невольно.

– Спасибо за предложенную помощь. Пошли.

– Я предлагаю перейти на более неформальный язык. Так, как вы говорите, разговаривают в книгах.

Она снова улыбнулась.

– Ты книгоманка, – сказал мужчина, увидев край книги внутри её тонкой и маленькой сумочки.

– Люблю. Люблю читать. Меня всегда нравились диалоги, которые указаны или написаны в книгах, как правильно сказать, даже не знаю, да это неважно. Если учитывать то, что писатели постоянно что-то придумывают, ведь они выжимка эпох, их консервированный продукт.

– Разрешите вмешаться, хорошо сказала. Извините, что прервал.

Эвелина смутилась и не ожидала столь лестного обращения.

– Так на чём я остановилась?

– Эпохи, писатели…

– Ах да. Так вот диалоги, которые описаны в книгах, начиная с древнегреческих, потом в средневековых, потом двухсот, столетней давности – везде людей волновали одни и те же проблемы. Они одинаково мечтали, переживали, ссорились, мирились, любили…

– Мне интересно с вами общаться. А у вас есть парень или муж? Извините за прямоту.

– Не стоит извинений. Всё нормально, точнее ненормально, потому что никого у меня нет. Меня воспитывала в основном бабушка, к которой я приезжала каждое почти лето на каникулы. Родители в городе постоянно были заняты делами, то есть они постоянно где-то были, и я даже не запомнила ни одного вечера, когда мы были все дома и смотрели что-нибудь по телевизору или сидели за столом. Не помню. О… мне самой от этого сейчас стало страшно… столько было упущено.

– А они живы? Прости, конечно, если…

– Да. Живы, но они развелись, когда я ещё не закончила школу. И сейчас живут раздельно. А я не хотела никого отдельно выбирать, чтобы не обидеть ни маму, ни папу, и уехала на учёбу в другой город. То есть сюда. Я их обоих люблю, но… почему люди не могут быть вместе, если они любят друг друга, а они сильно любили… но я даже не знаю, что точно между ними случилось, но факт, что они разошлись. Эта глупая гордость мешает людям быть вместе… это тупая гордость…

– Извини.

– Нормально. А ты… прости, вы?

– Давай сразу договоримся на «ты».