Работы было много. То, что когда-то ударно создавалось нашими отцами и дедами – я говорю прогородские коммуникации, – после многих лет забвения и коммунального беспредела стало потихоньку приходить в негодность, и нашему поколению выпала незавидная участь приводить это всё в порядок. После тяжёлого трудового дня я и мои друзья по работе покупали в ближайшем магазине пиво и бурно делились впечатлениями о прожитом дне на ближайшей детской площадке, заодно присматривая за порядком, разнимая дерущихся детей и отгоняя всевозможных хулиганов, алкоголиков и прочих маргиналов. В один из таких дней мы даже поймали эксгибициониста, пришедшего сюда похвастаться своим шнурком с бубенчиками в сморщенном кожаном мешке, и после серьёзной воспитательной работы, ещё вполне живого, сдали сотрудникам милиции, которые отвезли его домой, потому что он оказался трезвым и каким-то известным человеком в городе, по-моему, начальником налоговой инспекции. В другие дни мы собирались в парке на берегу реки и, кроме пива, жарили сосиски и пельмени на скудном огне зажигалки.

Природа нашей области была очень красивая, да и наш старенький город Причудинск большей частью тоже. Он был построен несколько столетий назад на живописной стрелке слияния водных потоков, где река Малая Мымра впадала в Большую Причуду. В начале своей истории здесь была деревня Старая Мымра, позднее, когда население увеличилось, деревня превратилась в посёлок, а в конце девятнадцатого века посёлок получил статус уездного города. Тогда его переименовали, и он получил своё названиев честь крупного близлежащего водоёма – Причудинск. На каком-то промежутке времени советские власти хотели переименовать наш населённый пункт в Хрущёвск, но впоследствии отказались от этой идеи, толи потому, что такой городок уже был где-то на Украине, толи потому, что вовремя одумались и не стали прославлять мерзавца – Никиту Сергеевича, ибо было не за что. Больше я про историю родного края ничего не знаю, потому что не интересовался этим вопросом никогда, откладывая это на потом, а то, что рассказывали когда-то в школе, я, к сожалению, постыдно забыл.

Мне бы не хотелось, чтоб читатель подумал, что мы с друзьями были знатные выпивохи. Нет, нам всегда было достаточно выпить всего по два литра пива и съесть по килограмму-другому мясных полуфабрикатов, поболтать о жизни, автомобилях, политике, культуре и женщинах, и все расходились по домам. Кто-то спешил к заждавшимся семьям, кто-то, как я, возвращался в квартиру к любимому телевизору и пельменям, которые я тогда очень любил и уничтожал целыми пачками за один присест. А какие раньше были вкусные пельмени! Благодаря такому образу жизни я набрал свои честные сто пятнадцать килограмм в свои двадцать восемь лет, на что не обращал никакого внимания, полагаясь на слова своей любимой бабушки, утверждавшей, что хорошего человека всегда должно быть много. А я считал себя человеком хорошим. Помимо объёмных форм, природа наделила меня богатырской силой, что очень помогало мне в работе. Зачастую я гнул трубы сам, своими руками, под нужным углом, не прибегая к использованию специальных приспособлений и механизмов.

Нас в бригаде было пять человек. Помимо меня, виртуоза в сварочном искусстве, у нас самоотверженно трудились сантехник Жора со своим криворуким помощником Аскольдом, мастер на все руки Лёха и бригадир Палыч. Что касается последнего, никто, даже главный инженер участка, никаких других данных обэтом человекене имел, а также не представлял, сколько ему лет. Даже в бухгалтерии, в зарплатной ведомости, в графе Ф.И.О. он числился просто как «Палыч», причём никто не догадывался, как отчитывалась бухгалтерия в вышестоящие структуры, да это было и не наше дело.