А потом мы уехали снова в Москву. И больше родители не возили меня с собой, а стали оставлять у бабушки.

Когда я поступила в университет, спустя несколько дней от начала учёбы я снова его увидела – Марка. Даже не знаю, как узнала его, ведь почти четырнадцать лет прошло, и город другой. По улыбке, наверное. Она у него такая красивая, запоминающаяся, с ямочками на щеках.

Сначала думала, что обозналась, но нет, это был он. Взрослый, высокий, широкоплечий, с квадратным подбородком, но точно он. У меня внутри что-то дёрнулось, когда увидела… дыхание перехватило.

Рядом стояли девчонки из нашей группы и тоже смотрели на компанию парней, среди которых был Марк. Тихо шушукались, обсуждая каждого.

– Это четверокурсники, – сказала Лида, – те, что вчера в клубе были, помните?

– Вон тот в джинсовой рубашке – это Радич, у него тачка как в “Трансформерах”, – ответила ей Настя.

– У него и пресс как в “Трансформерах”, – хихикнула Нина, – такой же стальной. Я вчера случайно споткнулась и натолкнулась на него.

Девочки снова тихо засмеялись и заулюлюкали.

– Вот того в красном свитере зовут Феликс, фамилию не помню. А тот тёмненький, который красавчик, Марк Постоленко. Девчонки со второго курса в общаге говорили, что за ним тут очередь из девушек.

– Ну посмотрим, как быстро эта очередь рассосётся, – тряхнув волосами, Лида выровняла спину и выпятила пышную грудь. Мне о такой только лишь мечтать.

– А вообще, с этой компанией осторожнее надо, – добавила Настя, – я про них многое слышала. Засранцы ещё те.

– С этим уж как-нибудь разберёмся, – отмахнулась Лида.

Я стояла и слушала, как они обсуждали парней, а по коже бежали странные мурашки. Дыхание внезапно стало глубже обычного, и мне захотелось пить. Странное волнение охватило и никак не отпускало.

Этот темноволосый красавчик Марк Постоленко и был тем самым мальчишкой из краснодарского двора, что отбил меня у стайки придурков.

И вот сегодня он сделал это снова. А я, вместо благодарности, сбежала, поджав хвост. Потому что мне было жутко стыдно, что он видел моё унижение. Подумать только, я сидела на коленях, оплёванная оскорблениями компании павианов, как я сама их называю, а он видел!

Не узнал меня. Совершенно точно не узнал. Но, может, оно и к лучшему.

Собравшись с мыслями, я выхожу из кабинки. В туалете никого нет, и это меня очень радует. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Страшила. Волосы растрепались, под нижним веком тушь подплыла, хотя я едва-едва подкрасила ресницы.

Мочу ладони под краном и приглаживаю непослушные прядки, которые снова завились у лица. Осталось как можно менее заметно добежать до аудитории.

И это мне удаётся. А вот после…

Забегаю в аудиторию уже почти по звонку, молча прохожу на задние ряды и плюхаюсь за стол возле Наташки.

– Привет, – негромко шепчет она. – Ты сегодня прям поздновато. Уже звонок.

– Знаю, – бормочу в ответ, принимая копаться в рюкзаке, в котором, благодаря компании орангутангов, теперь ужасный беспорядок. – Так получилось.

– Опять эти? – Наташка понимающе смотрит, поправляя пальцем очки.

– Опять эти.

– Блин.

Наташе меня, конечно, жаль, но она и сама не является душой компании. Такая же забитая и тихая, как и я. Только менее заметная внешне, чем и спасается.

Она, конечно, могла бы встретиться со мной у входа в университет перед первой парой, и мы бы вместе пошли на пары. Возможно тогда бы мои экзекуции от орангутангов не были бы столь длительными и частыми. Но я прекрасно её понимаю. Кому захочется вот так подставляться и становиться объектом насмешек и издевательств?

– Доброе утро, мои хорошие, – в аудиторию влетает Милана Вадимовна, наш преподаватель по введению в специальность и куратор. – У меня куча-куча информации! Сейчас быстренько расскажу, а потом приступим к лекции.