– Достаточно подробностей! – герцог заметил, как побледнела жена, и остановил словоизлияния лекаря. – Полагаю, не будет большой беды, если до окончательного вывода ягодного сока моя супруга начнёт самостоятельно передвигаться. Хотя бы в пределах своих покоев. Очень вредно столько времени проводить в постели.

– Ноя хотела бы ежедневно выходить на свежий воздух! Мне трудно постоянно находиться в четырёх стенах!–подала голос Софья. – А что до хромоты – мне не на балу танцевать! Если ходить медленно и осторожно, то ничего страшного не случится.

– Ну, хорошо, – с недовольным видом уступил гер Ханц. – Непродолжительные прогулки на самом деле не повредят. Но, миледи, помните, что вы недавно побывали всего на волосок от смерти. И не перенапрягайтесь!

Софья с облегчением выдохнула – конец изоляции! ух! – даже руки зачесались, столько всего надо посмотреть, изучить, выяснить!

– Не беременна, значит, – глубокомысленно изрёк супруг. – Гер Ханц, через сколько дней можно будет повторить осмотр?

– Через неделю, милорд, – лекарь немного помялся, словно не решаясь, говорить или нет. И добавил: – Но я не думаю, что в нём есть смысл.

– Почему?

– Организм миледи ведёт себя так, словно только готовится к зачатию. А это верный признак, что брачная ночь не принесла плоды.

«То есть этот иномирный гинеколог-рентгенолог-травматолог поводил руками и определил, что у меня скоро наступит овуляция? С ума сойти...»

Но внешне Соня сохраняла невозмутимость, мол, ваши мужские разговоры мне неинтересны. И непонятны!

– Хорошо, я всё понял. Идите к себе, гер Ханц,– Арман кивком отпустил лекаря и обратился к супруге: – Раз ты опять можешь ходить, значит, обедать будем в общем зале, как прежде.

– Но из одних тарелок на двоих? – на всякий случай уточнила Софья. – Месяц ещё не истёк. Обычай...

– Я помню, – и неожиданно муж улыбнулся. – Мне этот обычай понравился. До встречи в Обеденном зале, же-е-ена-а-а.

Вот же... редиска!

То рычит, то на руках носит – не успеешь привыкнуть к одному варианту мужа, как герцог меняет отношение на диаметрально противоположное. Лучше бы всегда оставался одинаков. В идеале – рычишь, ну и рычи дальше, а то от заботливого варианта его светлости у неё по телу мурашки бегают.

Да, те самые...

Обаятельный гад, жаль, что не мой! Не для меня...

В общем, чур меня, чур!

Мысли девушки перепрыгнули на тему беременности: слава богу, что её не случилось!

Забеременеть, оставаясь девственницей – это было бы слишком. Потом, ребёнок свяжет её по рукам и ногам, а ей пора выбираться из этого приключения с переселением душ! А если совсем выбраться не получится, то хотя бы устроиться получше. А не как сейчас. Когда супруг не видит ничего плохого в том, что при живой жене в его доме хозяйкой называют любовницу.

Софья приказала Алиде приготовить платье, и спустя полчаса покинула опостылевшие покои.

Столько дел – не знаешь, за что хвататься. Понятно, что ночную кукушку ей не перекуковать, да это ей и не требуется. Наоборот, очень хорошо, что милорд по ночам занят – у неё будет больше возможности изучить замок и, если повезёт, выяснить, что же произошло в брачную ночь. А за именем любовника Сонии, если он, конечно, существует, надо ехать в поместье дяди и тёти.

Но это позже. Если у неё останется на это время.

Почему-то ей очень хотелось обелить имя предшественницы. Такая милая и совсем юная девочка, не верится, чтобы она решилась крутить амуры, зная, что вот-вот выйдет замуж!

Что до собственной судьбы, то после изучения местных законов она выяснила –развод невозможен.

Совсем.

Никак.

Вернее, процедура существует, но причина, по которой её могут развести с герцогом, а также последствия развода именно для женщины желания воспользоваться такой лазейкой не вызывали. И это удручало – она-то уже размечталась, что они разведутся, иона сможет покинуть замок Д’Аламос. Вернётся в графство, ведь при разводе муж должен вернуть женино приданое. Поселится в доме родителей и потихоньку наладит жизнь. Может быть, попозже даже замуж выйдет. Если встретит достойного и, главное, любящего графа или там барона. Её бы и не дворянин устроил, был бы человек хороший. Но надо смотреть правде в глаза – брак между аристократкой и простолюдином невозможен.