— Лев, мы все это не съедим! Горячее, закуски, салаты… Еще и десерт!

— Заберешь с собой, если не осилим. Вместе с заказом для Пушинки.

— Ты и ей заказал?

— Конечно. Кстати, она любит мороженое?

— Не стоит…

— Да или нет? — Лев игнорирует мои возражения.

— Да, очень любит.

— Отлично, тогда ей понравится фирменное мороженое от шефа.

— Ле-е-ев…

— Али-и-иса, — протягивает за мной Лев и щурится. — Готов бесконечно слушать то, как ты меня называешь по имени.

Чувствую, как щеки заливает румянец. И это при том, что я никогда не считала себя стеснительной барышней.

— Ты покраснела? — теплая ладонь ложится мне на щеку. Вспыхиваю еще больше, когда Лев большим пальцем проводит по контуру губ.

— Хватит меня смущать, — произношу, не разрывая зрительного контакта.

Есть в этом моменте что-то волшебное и интимное, чего со мной еще ни разу не приключалось.

Но насладиться им в полной мере не дает удивленный женский голос:

— Лев, привет…

Дергаюсь в сторону, словно нас поймали за чем-то преступным и роняю на пол бокал с водой, который тут же разлетается на мелкие осколки. Прямо как волшебство нашего момента.

— Ой, простите, я вам помешала, — премило улыбается смазливая блондинка и хлопает глазами, не сводя взгляда с Ремцова.

***

Лев

Просто мляяя. Нет нормальных слов, чтобы описать происходящее.

Буданова-то здесь что забыла? Или это злая насмешка судьбы?

— Привет. — Сухо здороваюсь с ней, не желая церемониться. — Помешала, да. Я занят.

Тут же подбегает официант и начинает убирать осколки. Алиса делает вид, будто отвлекается на него.

— Я тебе звонила, — добивает София, очевидно решив, что сейчас отличное время для душевной беседы, и игнорируя мой недовольный взгляд.

Вижу, как напрягается Алиса. Лед в ее глазах, что начал оттаивать от моих умелых действий, вновь твердеет, а плечи выдают напряжение.

София же, наоборот, светится и растягивает губы в манерной улыбке. Я и не замечал раньше, какая она неестественная. Неужели радуется тому, что помешала нам? Если так, то я разочарован. Хотя, казалось бы, куда еще больше?

— Зачем? Я думал, между нами давно все закончилось, — решаю бить в лоб, дабы Язва не надумала себе лишнего. Уже слышу, как шевелятся шестеренки в ее светлой головушке в неверном направлении.

— Я не… — осекается София, морщась. Не ожидала?

Это я еще ласково с тобой разговариваю, милая. Особенно, после всего, что ты выкинула во время расставания, фактически наставив мне рога за моей же спиной.

— Извини, Соф, ты не совсем вовремя. Точнее, совсем не вовремя.

Буданова вспыхивает, услышав мои слова. Крайне недовольно кивает и, напоследок мазанув по Алисе взглядом, возвращается к своему столику. Спасибо, мозги не стала выносить.

— Это моя бывшая, — говорю Алисе, чтобы разобраться на берегу. — Мы с ней не очень хорошо расстались.

— Понятно.

Делает вид, будто ей все равно? Если так, то почему сразу закрылась в себе?

— На чем мы остановились?

— Я… Нам нужно ехать. Я обещала Пушинке не задерживаться, — на ходу придумывает Язва. Уж я-то знаю, когда она врет. Например, сейчас. К слову, совершенно не умеет этого делать.

— Алис, — пытаюсь накрыть ее ладонь своей, но она сразу убирает руки под стол.

— Прости, мне, правда, уже пора.

— Ладно, будь по-твоему.

Подзываю к себе официанта, прошу у него принести счет и заказы для Полины. Направляемся к выходу, спиной чувствую, как Софа провожает нас взглядом.

Я знаю, что она вернулась, но я совершенно не понимаю, какого черта ей вздумалось подходить к нам. Дважды в одну реку не войти, если у меня и были когда-то чувства к Будановой, то сейчас ничего, кроме раздражения она не вызывает.